— А что романтичное говорить?
— О боже! — Элька возвела глаза к потолку трактира, но, конечно, никакого типа этой профессии там не обнаружила, а потому, ответила сама:
— Комплимент какой-нибудь скажи…
Лицо Гала явственно отразило мучительный поиск по базе данных, поэтому Елена милостиво подбросила приятелю намек:
— Ну что-нибудь тебе во мне нравиться? Опиши это!
— Нравится?.. — воин задумался, формулируя ответ, и, наконец, родил его задумчивым полушепотом:
— Ты живешь не разумом, но сердцем, по его велению. Я ценю это, хотя временами и злюсь на твою неосмотрительность.
— Нет, так дело не пойдет, — категорично заявила польщенная девушка. — Народ нас не поймет! Комплименты должны касаться внешности. Глаз, губ, ну и, — Элька неопределенно помахала в воздухе рукой, — всего прочего. Короткий взгляд на Гала явственно подсказал, что на такой описательный подвиг мужчина не способен в принципе, и Элька предложила: — Стихи что ли почитай. Ты знаешь какие-нибудь стихи? Лиричные стихи, а не героические оды о сражениях и великих героях?
— Да, — почему-то резко посмурнев, кивнул Эсгал. — Но я не знаю, понравятся ли они тебе.
— Да какая на фиг разница, главное читай с выражением и погромче! — покрепче вцепившись в шею "любовника" и нежно заглядывая ему в глаза посоветовала Елена, ожидая каких-нибудь рифм в стиле несравненной королевы Бьянхе, но ради "мира в мире Алторана" готовая вынести и не такое.
Сосредоточившись на предмете, Эсгал начал громко, как просили, и даже с выражением читать, роняя слова, точно мелкие жемчужины. Это был мелодичный и звучный язык, почти незнакомый Эльке, и стихи, словно ожившая музыка, застывали в пропитанном запахами стряпни воздухе трактира, даруя на несколько секунд, что звучали, иной, куда более возвышенный аромат. В той речи были дивный ритм и мелодия, с трудом поддававшаяся переводу:
Сравню ли я тебя с благоуханной розой,
Чей дивный аромат пленяет и манит,
Что заставляет сердце буйно биться,
И кружит голову, пьяней вина пьянит.
Сравню ли я тебя с звездою, воссиявшей
В глухой ночи, чей путеводный свет
Меня привел на верную дорогу,
Чью красоту не гасит ветер лет.
Сравню ль тебя с костром, чье пламя согревает
И в самый жуткий хлад мой одинокий стан.
Любуюсь и молюсь, в твоем огне сгорая,
И радуюсь тому, что светом я избран…
Ты жизнь и красота! К чему мои сравненья,
Пустых словес тщета и шелуха,
Ты — это только ты, живое воплощение
Всего, что я люблю. Так будет на века.
Только когда последнее слово повисло в полной тишине трактира под поэтичным название "Сломанная подкова", люди, замершие неподвижно и ловившие каждое слово незнакомого мужчины, вспомнили о кружках с недопитым пивом и мисках с не успевшим остыть мясом. Игроки вернулись к начатой игре в кости. Перевернул свой стаканчик и выругался сквозь зубы проигравший в очередной раз Нал. В зал вновь словно бы неохотно возвратились обычные приземленные звуки. Никто не собирался выяснять, с чего это суровому мужчине с большим мечом вздумалось читать стихи именно здесь и сейчас, но в душах людей остался отзвук чуда.
Разочарованный в своих надеждах Теря, в глазах которого отразился весь мир обманутых романтиков, быстро вскочил из-за стола и выбежал из трактира. Он явственно понял, что мужчине, читающему такие стихи женщине, не нужны ухаживания ученика данов.
"Великая сила искусства!" — мельком подумала Елена и, нежно погладив длинные волосы Гала, протянула:
— Чудесные стихи. Эльфийские, кажется? Ты знаешь автора?
— Тебе понравилось? — неподдельно удивился суровый воитель, выглядевший каким-то удивительно уязвимым и беззащитным, даже несмотря на перевязь с длинным мечом. Он искал малейший подвох в словах Елены и не находил.
— Очень, — как всегда искренне призналась девушка. — Я не профессиональный литературный критик. Все точности рифм, соблюдения размеров — фигня, это не для меня, главное, есть в стихах душа или нет, мертвые они, или живые. В твоих есть жизнь, поэтому они мне очень нравятся. Спасибо, что прочел!
— А ей никогда не нравилось, она смеялась и говорила, что мое дело война, а поэзию надо оставить Джерису, — словно про себя пробормотал воин, кажется, даже не сознавая, что говорит вслух.
— Это действительно твои стихи? — благоговейно догадалась Элька.
— Да, — смущенно покаялся воитель, будь у него возможность исчезнуть из зала, он бы без сомнения воспользовался ею, хоть и не в привычках Гала было спасаться бегством от чего бы то ни было.