— Знаешь, я тебе сейчас одну гадость скажу, ты только не обижайся сильно, — отключив слышимость всей команде, заодно с окружающей толпой, шепнула девушка на ухо мужчине, еще сильнее вцепившись в него для страховки, чтобы не вздумал скрыться с "места преступления". — Хоть о покойниках или хорошо или никак, но я все равно промолчать не смогу. Твоя жена была сука неблагодарная! После таких стихов не смеяться надо, а крепко-крепко целовать поэта и тащить в спальню!
Эсгал по цвету почти сравнялся со свеклой, но попытки вскочить или ссадить Эльку с колен оставил, только как-то судорожно вздохнул и в ответ неуверенно погладил девушку по светлым, чуть растрепавшимся волосам.
— Блин, почему одним всё, а другим ничего? — тем временем, выйдя из культурного шока, в шутливом возмущении бормотал Рэнд на ухо Мирей. — Галу и меч, и талант воителя, и двойное оборотничество, да теперь еще, оказывается, он — поэт, а я? Я только шулер и вор!
— Зато какой! — подбодрила приятеля Мирей, очарованная пронзительно откровенными стихами сурового воина.
— Ну ладно, — зашмыгал носом "утешенный" Фин и вернулся к наблюдению как раз вовремя. С крыльца трактира вернулись довольно потирающий руки Лукас и горстка его восхищенных почитателей. Люсин и Телам не уставали бормотать на ходу:
— Какое оригинальное решение, какая тонкость плетения! Настоящий мастер! А где Теря?
— Теря убежал, может, живот скрутило, — просветила гулинцев проказница Элька, соскакивая с коленей Гала, и спросила Лукаса, опуская самодовольного мага из эмпирий на землю:
— Ну как? Разогнал тучи?
— Нет, мадемуазель, но отправил их странствовать несколько западнее Гулина, чтобы гроза не выбралась на дорогу, по которой мы собираемся следовать, — присев на свое место отчитался Лукас и приложился к кружке пива, восполняя недостаток влаги в организме, вызванный сложными магическими манипуляциями на неизвестном поле. — Но, надеюсь, нам больше не придется заниматься управлением погоды. Я не рискую использовать местную энергию, а мои личные запасы силы отнюдь не безграничны.
— Ты смотри там, колдуй аккуратнее, — заволновался о приятеля Рэнд. — А то нашарманишь там чего-нибудь лишнего, и Мирей не поможет!
— Я не враг самому себе, мосье, — уверил заботливого вора Лукас.
— Когда отправляемся? — уточнил Эсгал.
— Как только Минтана оттащит своего верного, но падкого на азартные игры рыцаря от костей, — улыбнулась Элька и предложила женщине: — Помощь нужна?
— Я справлюсь, — решительно отказалась колдунья, изготавливаясь к привычному бою и, оправив юбку, направилась к столу игроков. Гал проводил женщину почти сочувствующим взглядом. С воина можно было бы в эту минуту ваять статую молчаливого неодобрения поведению коллеги.
— Бедняга Нал, — посетовал Люсин, кивая в сторону игорного стола, где, прихватив разгоряченного и все порывавшегося сделать ставку воина за локоть, Минтана что-то втолковывала ему.
— Несчастный мальчик, — подтвердил Телам, почесав в затылке. — Как хорошо, что Минтана за ним присматривает. И сыт, и одет, и при благородном деле! Его матушка Альдора, если не ушла еще в следующий цикл из Колеса Перерождений, должна быть спокойна за сына более, чем некогда за отца. Со старым Киндором никто совладать не мог на ратном поле, но за игорным столом догола раздевали. Единственное, что он оставил Налу и Альдоре — это долги.
— Как же он еще Минтану по миру не пустил? — заинтриговано спросила Элька, обрисовывая пальчиком сучки на столешнице.
— А она бабенка умная, все деньги у себя держит и ему больше трех серебряков на руки не дает. Если и проиграется, а я ни разу не видел, чтоб он в плюсе уходил, невелика беда, — усмехнувшись, раскрыл тайну Люсин.
— Правильно, женщина лучше за деньгами следить умеет, — простодушно согласился Лумал, хлопнув ушами. — Мне и мама всегда так говорила.
— Это, наверное, очень обидно — все время проигрывать, — задумалась Елена, — знать, что проигрывали все твои предки, что раз за разом проигрываешь сам и упрямо пытаться перебороть судьбу, оседлать удачу. Я помню, как-то играла в одну компьютерную игрушку…
— Во что? — переспросил Лумал.
— В игру, чем-то напоминающую стратегию, — уточнила девушка, машинально вертя по столешнице тяжелую кружку Нала, где еще оставалось немного пива. — И мне никак не удавалось провести своих героев через один этап. Мне даже ночью эта игра снилась, я все пробовала мысленно и так и эдак поступить. В каждую свободную минутку за нее садилась. А потом у меня все получилось, я выиграла и… как отрезало. Всякий интерес я к игрушке потеряла. Может, если Нал по-настоящему крупно выиграет, он сможет бороться с тягой к игре? Найдет новый повод для сражения: не собственную неудачливость, а страсть преодолеть захочет? Ему бы только выиграть раз, чтобы неистовый азарт угас!?