Гарри мог вынести все, кроме тех случаев, когда обижали Северуса. Нет. Он не заслужил того, чтобы его задевали, называли убийцей… поэтому он сломал Рону нос. Рыжеволосый мальчик сидел на полу, зажимая кровоточащий нос рукой, со странным, застывшим выражением на лице – Гарри был готов помочь ему подняться и пойти в лазарет, но, конечно, в тот момент в пустом коридоре появилась МакГонагалл.
Гарри вздрогнул, вспоминая. МакГонагалл стояла между ними, переводя взгляд с одного на другого… Она ничего не спросила, просто помогла Рону подняться на ноги, отправив его к мадам Помфри, а затем строгая профессор отвела Гарри в кабинет к Дамблдору.
Не было ни одного свидетеля событий, только кровоточащий сломанный нос Рона говорил о том, что Гарри был монстром, прямо как его отец. Затем Дамблдор отослал МакГонагалл и начал расспрашивать его о ссоре. Гарри, однако, не сказал ни слова, просто молча стоял, уперев взгляд в пол, пока Северус не пришел и не забрал его домой.
Гарри не хотел рассказывать ему историю, но тот настаивал и жал на него, так что в конце концов Гарри сдался и, несмотря на то, что знал о последствиях своих слов, рассказал Северусу почти все. Кроме последнего замечания Рона о нем, как об убийце.
Это было ошибкой.
На следующий день Северус был так ужасен по отношению к Рону, что даже слизеринцы были испуганы его яростью. И, конечно, вся школа решила, что Гарри и Северус были одинаковы – какой отец, такой и сын. Гарри, этот монстр, сломал нос однокласснику, а его пристрастный отец наказал жертву вместо виноватого сына.
С тех пор Гарри был еще более одинок, чем обычно. Он был все еще зол на Северуса, но полностью понимал его реакцию. Северус был не хуже, чем он, сломавший Рону нос.
С тех пор его отношения с гриффиндорцами стали довольно холодными и, по большей части, формальными, даже с Невиллом, который не хотел сражаться со всей школой за Снейпа, а большинство учителей, казалось, разочаровались в нем. МакГонагалл, Флитвик, Вектор… Ненависть Фигг по отношению к нему также выросла.
Тогда Гарри уединился в библиотеке. Учеба занимала его мысли, защищая от беспокоящих болезненных воспоминаний и недавних событий; она позволяла ему войти в другой мир, в котором он чувствовал себя свободным – от ожиданий, предубеждений, ненависти и ночных кошмаров.
После той ссоры он в течение нескольких дней даже не пытался спать один. Он чувствовал себя отвратительно, когда забирался в кровать к Северусу и сворачивался в клубок рядом с ним, но не мог ничего поделать. Гарри нуждался в его помощи, в его присутствии. Он чувствовал себя таким ужасно одиноким…
Все, казалось, было неправильно, и становилось только хуже.
– Эй, приятель! – голос Ареса оторвал его от мрачных мыслей. – В чем проблема?
Гарри пожал плечами.
– В том же, что и всегда.
– Тупые гриффиндорцы?
Гарри фальшиво улыбнулся.
– Снова Уизли, не так ли? Ему что, обязательно совать свой сломанный нос в дела каждого?
– Пошли на ужин, – сменил тему Гарри. – Я умираю с голоду.
И это снова была ложь. Он и голод! Смешно. Арес вопросительно посмотрел на него.
– Квайетус, не будь дураком. Ты никогда не голоден. Что-то не так?
Это было сказано голосом взволнованного друга. Гарри посмотрел на него. Ему хотелось рассказать все, открыться ему, но нет. Это был Арес НОТТ, и его отец был одним из мучителей Гарри два месяца назад, Пожирателем Смерти – так что нельзя было дружить с ним.
Он опустил взгляд в пол и сглотнул.
– Ничего.
Гарри был уверен, что через некоторое время даже Арес оставит его. Постоянное неприятие Гарри по отношению к его волнению и дружбе наверняка оттолкнет его.
– Но… спасибо, что волнуешься за меня, – добавил Гарри, не в силах полностью его оттолкнуть.
Они вошли в Большой Зал.
– А как прошел твой день? – спросил Гарри.
– Ничего интересного. Небольшая стычка с Малфоем, который болтал что-то глупое о возвращении Ты-Знаешь-Кого и обязанностях истинных слизеринцев, – Арес пожал плечами. – То же, что и всегда. Тупой маленький идиот. Я слизеринец, а не преступник!
Гарри уставился на него в шоке. Но его отец… Нет. Это не может быть правдой. Казалось, что Арес действительно не знает о «предпочтениях» своего отца. Гарри был готов открыть рот, когда неожиданное шевеление в углу привлекло его внимание. Он махнул Аресу, и оба зашагали бесшумно. Там кто-то был. Гарри искал за поясом палочку…
Но она ему не пригодилась. Это были Рон и Гермиона. В очень… странной ситуации. Глаза Гарри расширились от удивления, он схватил Ареса за руку и поволок его прочь так быстро, как мог.
– Эй, ты это знал? – засмеялся Арес, как только они отошли на достаточное расстояние, чтобы их не услышали. – Гриффиндорская всезнайка встречается с глупым Уизли!
Гарри выдавил улыбку, но внутри он чувствовал себя… разочарованным. И еще более одиноким, чем когда-либо раньше. Однако он не понимал, почему. Он не хотел встречаться с Гермионой – и, тем не менее, завидовал. Завидовал их отношениям. И теперь он полностью замкнулся…
– Эй, Арес, я… мне нужно домой, – неожиданно сказал он.
Тот внимательно посмотрел на него.
– Тебе нравится Грейнджер? – понимающе спросил он.
Гарри покачал головой.
– Нет, просто… – Что ему сказать? – Я хочу домой, – снова сказал он и, повернувшись, оставил Ареса. Как только он отошел достаточно, чтобы его не видели, он побежал вперед с какой-то яростью. Он был очень рад, что Северус ужинал в Большом Зале вместе со всеми, а потом у него собрание с директором. Он хотел побыть один. Чтобы его оставили в покое.
Он бы так радовался за них, будучи Гарри Поттером! Но в качестве Квайетуса Снейпа он неожиданно понял, что шанс подружиться с ними снова исчез, возможно, навсегда.
С этого момента он должен был жить жизнью Квайетуса Снейпа, вместо Гарри Поттера.
Но он не хотел этого. Он хотел свою старую жизнь. Но нет. Она была окончена раз и навсегда.
Но… как он мог жить другой жизнью? Он был таким же, как и раньше, ведь так? И почему никто этого не заметил?
Или… нет. Он не был таким же. Он был тихим, странным мальчиком со своими страхами, о которых довольно хорошо знало большинство его одноклассников. Предубеждения также сделали свое дело. Он считался сыном противного Снейпа, и он им был. Не по-настоящему, просто в их воображении, но это было одно и то же.
Итак?
Кем он был? Он спрятал лицо в ладонях.
Его постоянный вопрос с тех пор, как он покинул комнаты Северуса с измененными чертами лица полтора месяца назад.
Но теперь ему нужно было найти ответ раз и навсегда.
Он погрузился в рассуждения. Неоспоримо, он был Квайетусом Снейпом. Его отцом был Квайетус Снейп, его матерью была Лили Эванс, а приемным отцом – Джеймс Поттер. Это было ясно. Он жил жизнью Гарри Поттера почти пятнадцать лет. Его прошлое было прошлым Гарри Поттера, его друзья были друзьями Поттера, и его чувства также были чувствами Поттера. Даже их общее заключение с Северусом было Гарри, а не его. У него, как Квайетуса, не было прошлого.