Стоявший наверху Яков, завидев всплывшего за Сагитаем бойца, удерживающего пробитое забрало, только с сердцем плюнул в воду.
— Тварь!! — в бессилии отчаянно выкрикнул он и крепче схватился за автомат, выцеливая то место, откуда он выплыл.
Последним бойцом был Дюша. Поняв что остался один, он развернулся боком и пополз вдоль тела Луки, старательно пряча лицо. Теперь их общая фигура напоминала крест, где снизу лежал Лука, а перекладиной, медленно поднимающейся с ног к груди последний боец. Ему нужно было лишь одолеть одну руку Псараса, привязать ее к телу и отбуксировать его к берегу. Лука замер, отведя правую руку как можно дальше за голову. Когда Дюша был уже на животе, Лука согнулся, притягивая колени к себе, насколько позволяли ему его связанные ноги и прижал подбородком и свободной рукой тело человека к себе. Таким образом боец оказался зажатым между бедрами и грудью противника, правая рука и подбородок фиксировали бойца в таком положении. Если бы дело было на суше, а не в воде, то такой захват ничего бы не значил и никак бы не смог удержать человека, поскольку там масса противников работала бы против удержания захвата, но сейчас… Сейчас боец, даже оттолкнувшись двумя ногами, смог кувыркнуться в темно зеленой, воде с облаками ила, но вместе с удерживающим его телом. Он оттолкнулся и кувыркнулся еще раз, затем еще. Лука, продолжая удерживать бойца, нащупывал небольшой фланец, рассоединяющий воздушный баллон от клапана дозатора воздушной трубки подачи воздуха в маску. Он видел его еще днем, когда Сагитай выходя первым поворачивался к нему спиной.
Нащупав его, он крутанул, отсоединяя плоский пластиковый баллон от воздушных магистралей. Поняв что происходит человек заорал и извиваясь начал вырываться из неловкого захвата, тщетно молотя руками по телу Луки и толкаясь от вязкого дна ногами. Через некоторое время, баллон изрыгнув из себя сноп воздушных пузырей отсоединился, в нем сработал запорный клапан, не позволяющий всему воздуху покинуть емкость и плоский, защитного цвета элемент комбинезона всплыл на поверхность Москва реки, под свет фонарей и фар — искателей машин. Другой запорный клапан сработал и в костюме комбинезона, удерживая остатки воздуха. Боец замер, поднял вверх руки, прекратив борьбу и что-то кричал ему, Луке… глухо, но даже через прочное стекло и слой воды было можно было разобрать.
— Отпусти! Отпусти, Лука! Все. Все. Пожалуйста отпусти!
Лука услышал эти слова и застыл. Только что они протыкали его ножами, ломали конечности, связывали по рукам и ногам, а теперь один из них кричит и молит о пощаде, взывая к человеческим чувствам. И что же он должен делать? Да он победил сейчас, но ведь если бы его связали и увезли в этот самый центр, где должны были ему помочь, поверили бы ему на слово что его можно отпустить? Что он не тронет никого из людей? Что он больше не является управляемым вирусом и его неудержимой волей к распространению через живых людей? Нет, они бы не поверили… они бы держали его в клетке до последнего, как зверя, как невероятно опасное человекоподобное существо. Они бы поступили вполне себе по — человечески уничтожив противника, не давая ему шанса на восстановление. Он вспомнил что было с теми людьми, над которыми проводили лабораторные исследования и эксперименты ученые в той самой подземной шестой лаборатории, оставшейся в Зоне. Они никогда не прислушивались к мольбам и крикам испытуемых, которые все-таки были где-то глубоко внутри людьми… но уже не могли связно и осознано говорить. Человек всегда был особо жесток к опасным хищникам и мутантам, не оставляя им шансов, и он Лука — человек, пусть измененный, но он знает своего врага и поступит с ним по — человечески… он не оставит врагу шанса на вторую попытку. Палец нащупал запорный клапан воздушной системы. Он запирался изнутри пружиной с усилием всего в сотню грамм, посмотрев еще раз на застывшего в ожидании его решения бойца он вдавил клапан внутрь. Грязная вода бурной струей полилась внутрь, вытесняя воздух наружу. Крик утопляемого прекратился через несколько секунд, а еще через минуту яркое покрывало жизни стало тускнеть и уменьшаться, только налобный фонарь все также ярко светил, освещая пятном узкий пятачок дна.
Заинтересовавшись светом и поднятой мутью подплыло несколько мелких рыбок. Лука выключил фонарь, столкнул с себя тело и принялся расшатывая вытаскивать из бедра нож. Он был в Москве и для него все только начиналось.