В Пинской области в сентябре 1940 года исключен из партии за присвоение принадлежащих осаднику драгоценностей помощник оперуполномоченного Ленинского РОМ НКВД Д.Т. Сугако.24 В Барановической области в декабре 1940 года объявлен выговор члену партии В.М. Сорокину за присвоение вещей помещика.25 В Виленской области группой руководителей во главе с председателем Виндзовского РИКа Караткевичем расхищалось имущество, изъятое в свое время у лесников и осадников.26 В Дрогобычской области "начальник РО НКВД Новострелецкого района Кочетов 7 ноября 1940 года, напившись пьяным в сельском клубе в присутствии начальника РО милиции Псеха, тяжко избил наганом батрака Царица, который в тяжелом положении был доставлен в больницу".27 В Богородчанском районе Станиславской области коммунист Сыроватский "вызывал крестьян по вопросу налога ночью, угрожал им, понуждал девушек к сожительству", в Обертынском районе этой же области "имелись массовые нарушения революционной законности"28 и т.д. и т.п.
Конечно, каждый раз, когда в партийных документах встречаются описания подобных случаев, речь идет об осуждении подобной практики, сообщается о партийном (реже уголовном) наказании виновных, в постановлениях декларируется нетипичность подобного поведения в целом для членов ВКП(б). Однако обилие таких фактов, попавших в официальные документы, дает основание предполагать, что в действительности их было значительно больше. Основная масса нарушений закона коммунистами происходила на местном уровне и разбиралась на заседаниях местных и районных комитетов партии, материалы которых нам не доступны. Бюро обкомов разбирали только самые вопиющие безобразия, причем, понятно, что местные комитеты не стремились их афишировать из-за боязни их руководителей потерять свои места.
Как уже упоминалось выше, одной из первостепенных задач коммунистов в западных областях было уничтожение органов управления и чиновников бывшего Польского государства, которое началось сразу же с приходом частей РККА. На территории будущей Станиславской области уже 20-21 сентября 1939 года были ликвидированы магистраты и старостат, организованы временные городские управления, крестьянские комитеты в деревнях и рабочая гвардия. Во главе всех этих органов были поставлены работники, командированные ЦК КП(б)Б.29 Численность рабочей гвардии в г. Бресте составляла 120 человек, во всех волостных центрах, вошедших позднее в состав Брестской области – 30-40 человек.30 Созданная из "передовых рабочих и крестьян", рабочая гвардия была брошена на "вылавливание скрывающихся в лесах и других местах белопольских бандитов: офицеров, помещиков, жандармов и крупных чиновников польского государства… Было выявлено несколько сот этих белопольских бандитов. Значительную часть… рабочегвардейцы убивали на месте".31
Мародерство и грабежи всячески поощрялись как проявления классовой борьбы. Очень показательна в этом смысле история двух судебных процессов, прошедших в Малорытинском районе Брестской области.
Первый процесс "по обвинению трех крестьян-середняков в убийстве 26 сентября 1939 года на почве классовой мести бывшего солтуса Коробейко". На процессе райпрокурор от обвинительной речи отказался, не находя в действиях обвиняемых состава преступления. По второму делу крестьянин был обвинен в убийстве 25 сентября 1939 года коменданта польской полиции Чипика. В своем выступлении в суде райпрокурор Зуб "требовал к обвиняемому высшей меры наказания, что крайне изумило присуствующих на процессе крестьян". Обком своим решением снял с работы райпрокурора отметив, что "такая практика Облпрокуратуры может вызвать неправильное толкование советских законов и правосудия". Крестьянин судом был оправдан. 32 Оценивая данный факт, секретарь Брестского обкома КП(б)Б Киселев говорил в апреле 1940 года: "Таких убийств заклятых врагов народа совершенных в гневе народном в первые дни прихода Красной Армии было немало. Мы оправдываем их, мы на стороне тех, кто выйдя из неволи, расправился со своим врагом".33
Нам не удалось обнаружить документов о роли Красной Армии в уничтожении официальных представителей польской администрации, однако известно, что в начале октября 1939 года Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело в рабочем порядке вопрос "О порядке утверждения приговоров военных трибуналов в Западной Украине и Западной Белоруссии".34 К сожалению, решение по этому вопросу хранится в "особой папке" и в настоящее время исследователям не доступно.
В первые дни прихода коммунистов на западные территории Политбюро ЦК ВКП(б) достаточно часто принимало директивные решения, направляющие их деятельность. Кроме перечисленных выше, отметим следующие: 8 декабря 1939 года Политбюро принимает решение "О переходе на советскую валюту на территории Западной Украины и Западной Белоруссии",35 согласно которому, с 21 декабря 1939 года злотые по счетам и вкладам обменивались по курсу 1:1, но не более 300 злотых. Для сравнения отметим, что в это время зарплату в 300 рублей в месяц получала, например, уборщица в аппарате ЦК ВКП(б).36 27 февраля 1940 года Политбюро решило вопрос "О претензиях, связанных с национализацией иностранных имуществ на территории Западной Украины и Западной Белоруссиии" (решение – "особая папка").37
Несколько особняком стоят решения, касающиеся собственности Польского государства в Москве. В октябре 1939 года Управляющий делами СНК СССР М. Хломов отклонил просьбу Председателя Верховного Суда СССР И. Голякова о представлении здания бывшего Польского посольства Верховному Суду СССР. Это решение было прислано на утверждение Оргбюро ЦК ВКП(б).38 4 декабря 1939 года Политбюро рассмотрело вопрос "Об использовании помещения бывшего польского костела"и санкционировало "переоборудование и использование его под городской кинотеатр".39
Посмотрим на конкретных примерах, как выполнялись директивы центра на местах. Сразу с приходом коммунистов, во многих местах начался самовольный захват квартир и домов, брошенных прежними хозяевами. Этот факт вызвал беспокойство в Барановическом обкоме, но не сам по себе, а как причина "срыва быстрейшего размещения работников областных, советских и хозяйственных органов".40 А вот как решали свои жилищные проблемы ответственные работники в Тарнополе: "Сотрудник НКВД Кузнецов незаконно выселил из квартиры гр. Таненбаум – жену учителя, пенсионерку и все ее вещи выбросил на улицу… Работник НКВД Селезнев занял квартиру… гр. Алексенцера… и несмотря на решение суда о выселении Селезнева… продолжал проживать в квартире…Работник Облспецсвязи Бочкарев самоправно занял квартиру гр. Федербуш… присвоил ее домашние вещи, долгое время издевался над ней, не разрешал ей взять собственные вещи… ".41 Работник издательства "Правда" Жук сообщал в конце 1939 года в ЦК ВКП(б): "В г. Белостоке… особенно дикую картину представляет работа по распределению жилищной площади, складов и помещений под учреждения. В этом вопросе кто сильнее, тот и хозяин".42
Другой проблемой, с которой столкнулась коммунистическая власть, был полный развал системы снабжения населения предметами первой необходимости. Вышеупомянутый работник "Правды" сообщал, что в Белостоке "очереди неимоверно велики, за хлебом больше 2000 человек у каждого магазина".43 Каким же образом власти разрешали возникшие трудности? В Барановичах в декабре 1939 года, в связи с возникновением огромных очередей за хлебом, обком распорядился произвести изъятие "чуждых элементов, проникших в хлебопекарни". Ситуация во Львове и Белостоке разбиралась даже на Политбюро ЦК ВКП(б), которое в рабочем порядке рассмотрело 31 марта 1940 года вопрос "Об обеспечении товарами городов Львова и Белостока". Политбюро поручило комиссии в составе Микояна, Хрущева, Маленкова, Пономаренко и Любимова "выработать меры по обеспечению г. Львова и г. Белостока всеми необходимыми товарами (в том числе деликатесами всякого рода) за счет всех других городов и областей СССР".44