Ставка и Генеральный штаб, учитывая значительное ослабление фронта противника, особенно на рубеже Ливны, Старобельск, решили организовать стремительное наступление Воронежского и Юго-Западного фронтов с целью овладения Курском, Харьковом и Донбассом. По указанию Ставки командование этих фронтов срочно разработало планы предстоящих операций, подчеркнув в них необходимость наступать без пауз, так как потеря времени даст возможность противнику закрепиться на занимаемых рубежах.
План наступательной операции в Донбассе под названием «Скачок», утвержденный 20 января 1943 г. Ставкой Верховного Главнокомандования, так определял задачи войск и способы их выполнения:
«Армии Юго-Западного фронта, нанося главный удар с фронта Покровское, Старобельск на фронт Краматорская, Артемовск и далее в направлении Сталино, Волноваха, Мариуполь, а также нанося мощный удар из района юго-западнее Каменска в направлении Сталино, отрезают всю группировку противника, находящегося на территории Донбасса и в районе Ростова, окружают ее и уничтожают, не допуская выхода ее на запад и вывоза какого бы то ни было имущества»[9]. Достижение подвижными войсками фронта района Мариуполя предусматривалось планом уже на седьмой день наступления. К этому же времени они должны были захватить в районе Запорожья и Днепропетровска основные переправы через Днепр.
Операцию «Скачок» планировалось осуществить во взаимодействии с войсками Южного фронта, которые должны были разгромить ростовскую группировку, освободить Ростов и Новочеркасск и в дальнейшем развивать наступление на запад вдоль побережья Азовского моря.
Как же характеризовало сложившуюся к концу января 1943 г. обстановку на советско-германском фронте немецко-фашистское командование?
Отдел иностранных армий стран Востока генерального штаба сухопутных войск Германии так оценивал положение на юге Восточного фронта 28 января 1943 г. «События последних недель характеризуются тем что русским удалось после уничтожения румынских, итальянской и венгерской армий, а также после уничтожения 6-й германской армии отбросить южный фронт германских войск почти до исходных позиций перед летним наступлением, а также пробить между Доном и Воронежем брешь шириной около 300 километров… На основании сказанного операции противника на южном фланге оказывают решающее влияние на весь фронт»[10]. Вместе с тем фашистская пропаганда скрывала от народа истинные масштабы поражений немецкой армии на востоке, раздувала в стране шовинизм, шумела о необходимости воевать до конца. Особенно она изощрялась во лжи при освещении положения немецких войск, окруженных под Сталинградом. В конце января нацистская пресса продолжала все еще трубить о «героическом сопротивлении немецких солдат на руинах Сталинграда». А между тем в это время окруженная в междуречье Дона и Волги 6-я армия — ударная сила немецко-фашистских войск на юге Восточного фронта — доживала последние дни своего существования. Фашистское командование махнуло теперь на нее рукой, объявив, что она выполнила свой долг и «успешно» решила поставленную перед ней задачу — сковать как можно дольше советские войска в районе Сталинграда и тем самым облегчить положение немецких войск на других участках фронта.
Один из главных нацистских виновников гибели сотен тысяч немецких солдат и офицеров, окруженных под Сталинградом, фельдмаршал Манштейн в своей книге «Утерянные победы» признает, что в январе «…решалась судьба уже не одной армии, а всего южного крыла, а в конечном счете и всего Восточного фронта». Теперь наступило время, пишет он, когда германская армия «не могла уже больше рассчитывать на завоевание окончательной победы». Следовавшие один за другим удары Красной Армии создали такую обстановку на Восточном фронте, в которой «…германское командование, — продолжает Манштейн, — должно было отыскивать все новые и новые выходы из положения, германские войска должны были переносить все новые неслыханные тяготы»[11].
И вот после каждого такого удара перед немецким командованием возникала какая-нибудь новая проблема. В конце января для него проблемой стал Донбасс, за который Гитлер и его генералы основательно забеспокоились. Перед ними встал вопрос, хватит ли у них сил удержать в своих руках этот важный промышленный район. Особенно тревожным стало положение после разгрома венгерской армии на Верхнем Дону. По этому поводу Манштейн пишет, что «…возможность удержания Донбасса стала сомнительной с того момента, когда был разгромлен фронт венгерской армии южнее Воронежа и противнику, таким образом, открылся путь к Донцу и дальше к переправам через Днепр и к побережью Азовского моря»[12].
9
Генерал армии С. М. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. М., Воениздат, 1968, стр. 101.