— Мы не возражаем, — полковник Антонова внимательно посмотрела на своего собеседника, — но все то время, пока постоянные жители Кубы будут находиться на острове, они будут рассматриваться нами как граждане югороссийской Кубы и никак иначе.
— Согласен, — кивнул Сильвела.
— Далее, — продолжила Антонова, — сразу после передачи острова Югороссии на Кубе будет полностью отменено рабство. Бывших рабов, а также ту часть креолов, которые захотят к ним присоединиться, мы предлагаем перевезти в Испанские территории Гвинейского залива. Насколько мы знаем, вы именно так и поступали в сорок пятом и шестьдесят первом годах. Мы готовы переправить их туда за свой счет, а также выдать им подъемные для обустройства на новом месте.
— А как насчет тех, кому эти рабы принадлежат в данный момент? — спросил Сильвела. — Некоторые из них, возможно, захотят покинуть Кубу и вернуться в метрополию.
— Вообще-то аренда предусматривает свободу реформировать Кубу так, как мы посчитаем нужным, — ответила полковник Антонова и тут же успокоила насторожившегося испанца: — Конечно же при условии сохранения номинального испанского суверенитета, но без каких-либо других ограничений. Но в любом случае бывшим рабовладельцам мы выплатим определенную компенсацию — меньше, чем нынешняя рыночная стоимость рабов. Ведь это гораздо лучше, чем освобождение вообще без компенсации, как это уже произошло на островах Карибского моря и в Северной Америке. Мы постараемся, чтобы этот процесс прошел как можно деликатней и безболезненней, поскольку нам нужна успешная и процветающая Куба, а не земля, разоренная в результате революционных экспериментов.
Сильвела немного подумал и кивнул головой.
— Кроме того, — продолжила полковник Антонова, — есть большая вероятность того, что многие из тех белых, кто сегодня живет на Кубе, захотят переселиться в Испанию, либо в какую-либо другую испанскую колонию, такую, например, как Пуэрто-Рико. Согласно нашим законам, мы готовы выкупить их земли и другое имущество по декларированной ими стоимости при выплате налогов за 1877 год. Как нам стало известно, большинство плантаторов резко занижают эту сумму. Пусть теперь это будет их проблемой. В договоре об аренде должно быть прописано, что только югороссийские суды на Кубе и в Константинополе будут уполномочены решать любые вопросы, кроме тех, которые будут прописаны в договоре.
— И на это его величество согласен, — утвердительно кивнул Сильвела, — у него нет никакого желания защищать права тех, кто систематически обманывал испанское королевство.
— И наконец, — завершила беседу полковник Антонова, — хочу вам напомнить, что мы так и не обсудили сумму арендной платы. Мы готовы платить не более пяти миллионов песет серебром ежегодно.
С лица испанского министра исчезла лучезарная улыбка. Сильвела нахмурился.
— Сеньора вице-канцлер, — произнес он, — мы были готовы согласиться на пятнадцать миллионов песет ежегодно. Пусть даже десять. Но пять, увы — сумма слишком маленькая.
Полковник Антонова саркастически улыбнулась одними краешками губ.
— Сеньор министр, поймите. В данный момент Куба для вас — колония, которую вам приходится субсидировать. Более того, никто не знает, как скоро наши и ваши «друзья» к северу от Кубы решат избавить вас от Кубы и Пуэрто-Рико. По крайней мере, аннексия обоих этих островов уже не раз обсуждалась их Конгрессом. И никто не знает, когда на Кубе вспыхнет новое восстание, тем более что эти самые «друзья» с севера сделают все, чтобы это восстание произошло. Потом они захватят острова, якобы во имя свободы и процветания местного населения. Более того, мы будем готовы защищать и Пуэрто-Рико, если позволят открыть там базу, например, на острове Вьекес.
Сильвела, подумал, вздохнул и повторил:
— И все-таки пять миллионов — это очень мало. Ладно, пусть будет не десять, пусть будет семь миллионов песет… Включая аренду базы на Вьекес.
Антонова очаровательно улыбнулась и кивнула.
— Хорошо, сеньор Сильвела, — сказала она. — Вот проект договора. Надеюсь, что там предусмотрено все, о чем мы говорили. И зовите меня просто Нина.
Сильвела углубился в чтение проекта договора. Его очень удивило то, что там оказалось все, что они только что здесь обсудили, вплоть до ежегодной арендной платы в 84 тонны серебра в год — эквивалент семи миллионов песет.