Приняв душ и переодевшись, я направляюсь прочь из раздевалки, хотя товарищи по команде умоляют меня отметить с ними.
– Да ладно, чувак, – говорит Тайрел Балифортон, только я закидываю сумку на плечо и направляюсь к выходу. – Такую игру необходимо отметить.
Я качаю головой.
– Нет, у меня уже есть планы, – вру, потому что все, чего хочу – найти Келли и обнять ее. Знаю, что это поможет избавиться от голоса отца.
– Для человека, тачдаун которого обеспечил нам победу, ты слишком депрессируешь, – сообщает мне Люк Прайс, мой лучший друг, покидая раздевалку следом и застегивая на ходу пальто. Мы дружим с детства, и потому я знаю, что у него большие проблемы с родителями. Хотя мы это и не обсуждаем. Думаю, он бережет подобные разговоры для своей девушки Вайлет, делает то же, что и я с Келли.
– И ты не идешь? – спрашиваю, выходя на холодную улицу.
Он пожимает плечами.
– Вечеринки мне... как человеку, борющемуся с алкогольной зависимостью, противопоказаны.
– У тебя с этим порядок? – спрашиваю, пропуская мокрые пряди волос сквозь пальцы и выискивая глазами Келли в толпе веселящихся людей, одетых в цвета колледжа. – Да, но я точно знаю, что порядок продлится до тех пор, пока я буду идти домой, а не наоборот, – он запихивает руки в карманы, а затем, увидев прислонившуюся к стене неподалеку от нас Вайлет, начинает улыбаться. Забавно, когда ее нет поблизости, он не улыбается.
Пытаюсь понять, насколько отличается ситуация у нас с Келли.
И словно в ответ на мой вопрос, только я замечаю, как Келли проталкивается сквозь толпу, преодолевая последние несколько метров, на моем лице появляется улыбка.
– Привет, – говорит она, продираясь сквозь толпу кричащих и улюлюкающих болельщиков. – Ты играл блестяще.
– Да... хотя можно было и лучше. – Только она приближается, как я обхватываю ее руками и тесно прижимаю к себе. Ее тепло согревает меня, и дышать становится легче.
– Ты был великолепен, – шепчет она мне в ухо, а затем выпрямляется. – Мы должны это отметить.
– Я был неплох, – настаиваю я. – Но не великолепен.
Они хмурится.
– Не дуйся, или я буду смешить тебя, пока не описаешься.
Я смеюсь, касаясь ее нижней губы подушечкой большого пальца.
– Ладно, – говорю. – Ты выиграла.
Она снова расслабляется, а искорки в глазах точно звезды над нашими головами.
– Ты просто паршивая задница.
Ничего не могу с собой поделать, начинаю хохотать. Келли ругается редко, но, когда все-таки это делает, получается очень забавно.
– Боже мой, как же смешно у тебя это выходит.
Она усмехается, но щеки чуточку розовеют.
– А я знала, что это тебя развеселит.
– Уж это ты умеешь, – говорю, переводя беседу в более личное и интимное русло. – Знаешь, я запланировал прихватить что-нибудь из еды, а затем просто побыть дома вместе.
– Дома, – медленно повторяет она, перекатывая слово на языке. – Звучит, как отличная возможность отметить победу, если, конечно, это уместно. Может, позвать Люка и Вайлет.
Оглядываюсь через плечо, они болтают неподалеку.
– Было бы здорово, если бы вы с Вайлет нашли общий язык.
Келли кивает.
– Замечательно, – она переплетает наши пальцы и утаскивает меня прочь от стадиона и голоса отца. Когда мы оказываемся у машины, они окончательно растворяются.
Я бы хотел, чтобы так было всегда.
Глава 17
№157 Познать свою семью, даже если это кажется невозможным.
Кайден
Нам с Келли удалось перевезти не так много вещей, прежде чем пришлось разъехаться на День благодарения, однако удалось выкроить пару минуток между работой и учебой. Одну ночь даже удалось провести в квартире вместе– свернулись под одеялом и смотрели фильмы на моем ноутбуке, а затем она подбросила меня в аэропорт, откуда я должен был лететь в Вирджинию на День благодарения.
Мне не нравится идея проводить праздник без нее, но умом я понимаю, что нам с Келли обоим необходимо повидать братьев. Полагаю, таков путь взросления и становления лучше – нужно учиться самостоятельно принимать решение делать такие вещи. Просто хотелось бы держать при этом Келли за руку, потому что мне кажется странным, когда ее нет рядом.
Жена Дилана, которая настояла на том, чтобы я называл ее Лиз, а не полным именем – Элизабет, сходит с ума, пытаясь прибраться к приезду ее родителей, и в то же время пытается готовить. С кухни доносится запах горелых тостов, а в воздухе появляется тяжелый дым, из-за которого время от времени срабатывает детектор.
– Может быть, ей помочь? – спрашиваю Дилана. Мы сидим за столом и играем в карты, и это взрывает мне мозг. От настолько нормального занятия я ощущаю дискомфорт, потому как к подобному не привык. Обычным кажется другое, по крайней мере, последняя встреча нашей семьи состояла из криков, побоев и переломов.