– Он попытался схватить тебя? – я злюсь, мне необходимо перестать впиваться ногтями в ладонь, схватить рядом лежащую подушку и сжимать ее до изнеможения. – В гребаном магазине?
– Да, но все нормально, – быстро произносит Келли. – Я должна была дать ему отпор, как всегда этого хотела. Джексон вызвал полицейских, и они арестовали его. Боже, я не могу поверить, что он за решеткой, – она кажется такой счастливой, я же не мог выбросить из головы, что он притронулся к ней своими долбаными руками.
– Прямо сейчас мне хочется выбить из него все дерьмо, – признаюсь я, швыряя подушку в стену, – за то, что он прикоснулся к тебе.
– Но на этот раз в этом нет необходимости, – говорит она с гордостью. – Я сама о нем позаботилась. Я постояла за себя, а Джексон вызвал полицию, и его арестовали по выдвинутому в прошлом году обвинению за хранение наркотиков, так что он может оказаться в тюрьме. И я понимаю, этого недостаточно после того, что он сделал со мной, но такое чувство, что я получила хоть какой-то результат.
– Келли ... – я переживаю, не зная, что сказать, что сделать, как успокоиться и не допустить еще одного промаха.
– Кайден ... – Ее тон намного спокойнее, чем этого можно было бы ожидать. Как она может быть такой невозмутимой? Когда я рассыпаюсь на части? И это даже не имеет ничего общего со мной.
– Скажи мне, что делать, – говорю я сдавленным шепотом. – Мне нужно что-то делать, иначе я за себя не отвечаю.
– Ты можешь рассказать мне о том, как ты, – подсказывает она. – Мне нужно отвлечься.
– В самом деле? Это все, что тебе нужно.
– Да.
– Да, это я могу сделать, – я делаю выдох, пытаюсь расслабиться и рассказываю ей о своей поездке, хоть о большей части ее уже написал. Но она попросила меня об этом, а эта единственная вещь, которая действительно имеет значение на данный момент. Не моя потребность избить Калеба или мой гнев. Дело не во мне, дело в ней.
После того, как я около часа без умолку болтал, достаточно долго, что бы солнце успело медленно опуститься за горы, я замолкаю, предоставляя ей возможность рассказать о ее планах покататься на сноуборде со своим братом.
– Наверное, мне следует сказать тебе, что я возвращаюсь в Ларами завтра утром, – говорит она, и я слышу, как она что-то печатает на своем компьютере, возможно, пишет историю по своему предмету либо статью для стажировки.
– Но я думал, ты не вернешься до утра понедельника? – я снимаю ботинки и скидываю их с кровати.
– Да, но Джексон хочет, чтобы в субботу я устроила ему самую развеселую вечеринку, проходящую в Ларами, а затем покорить несколько склонов в воскресенье. Честно говоря, я уже готова покинуть этот город. Насколько весело было мне наряжать елку, настолько же я соскучилась по нашему дому.
Я улыбаюсь, прислоняясь к спинке кровати и вытягивая ноги.
– Я тоже скучаю по дому, но должен спросить, ты устраиваешь Джексону вечеринку? В самом деле?
Она смеется, и это самый спокойный звук, который я когда-либо слышал, он похож на то, что музыка делает с некоторыми людьми.
– Звучит странно, да? Я бы может и переживала, что разочарую его, но, кажется, он давно не оттягивался на тусовках, и я надеюсь, ему многое не понадобится, чтобы получить удовольствие. Плюс ко всему там будут Люк и Вайлет.
Я не могу сдержать смех.
– Так ты, Люк, Вайлет и Джексон собираетесь повеселиться?
– Эй, они и мои друзья тоже, – возражает она, обижаясь.– И я уже написала Люку, спросив как у него дела, на что он ответил, что простудился.
– Я знаю, что вы дружите. – Мой смех стихает. – Извини, это было немного неожиданно. Уверен, что ты повеселишься, хотя я завидую тому, что не могу к вам присоединиться.
– Мне жаль, что у тебя не получится, но я точно повеселюсь, – говорит она ехидно. – Я собираюсь пойти в том платье, которое надевала на Хэллоуин и стать королевой вечеринок.
– Нет. Не надевай это платье без меня.
– Ты ревнуешь.
– Да.
– Тебе тоже следует вернуться домой пораньше, тогда это платье я надену только для тебя, – она замолкает. – Или может, просто надену одни лишь сапоги.
Я сильно прикусываю губу, а в горле рождается низкий рык.
– Ты пытаешься заманить меня своей сексуальностью?
– Возможно. – Порочные нотки в ее голосе делают меня твердым. – Это работает?
Мне приходится поправить джинсы, когда я представляю, нарисованный ею образ.
– Твою мать. У меня адский стояк.
Я слышу ее вздох на другом конце линии и представляю, как она краснеет.
– Так ты думаешь, что сможешь справиться?