— А! — Эльтюль, кажется, стал понимать. — Это как рентген.
— Нет! Куда круче рентгена. — Карандаш-Незнайка указал на очертания. — Видишь даже кожи не видно, а у рентгена остаются отблески.
Эльтюль вдруг ощутил свою голову предельно пустой:
— Странно, что это такое? Может гамма-излучение?
— Нет от него другой эффект! Ну, все равно тебе этого не понять! — Ответил, небрежно кивая головой Карандаш-Незнайка. — Вообще общее количество волн, как в твоей вселенной, так и в остальных бесконечных вселенных безгранично. — Мультяшный герой округлив рот, произнес. — Своего рода бесконечная бесконечность! Вот тебе человек довелось наблюдать один из подобных эффектов. Радуйся о ничтожный. — Чиполинно закатил глаза.
Эльтюль растеряно заулыбался и пробормотал:
— Чему радоваться! Ведь это не приблизит меня к власти над вселенной.
На это двуногая луковица с презрением ответила:
— Зато ты близок к мечу бессмертия.
— А почему ваших скелетов не видно! — Спросил, уйдя мыслью в сторону Эльтюль.
Чиполинно строго кривя брови, ответил:
— Я луковица и состою из мультяшной клетчатки, а Карандаш-Незнайка из мультяшного дерева. Так что у нас в отличие от людей, нет костяка.
— Это как Буратино что выточен из полена! — Мальчишка-эльф показ зубы, но смех так и не выскочил из его горла.
Внезапно скелеты, что были рядом, обрели плоть. После перевоплощения обе девушки стали еще прекраснее.
Эльтюль присвистнул:
— Да этот эффект вполне можно в цирке использовать! Всякие фокусы показывать. — Юный воитель показал пальцев себе на бицепс. — Дэвид Копперфильд повеситься от зависти.
— Когда станешь властелином мультяшек, то сам сможешь любого повесить и без зависти! — Заметил, скептически покачивая головой Чиполинно.
Освещение изменилось, неведомые лучи исчезли, пространство вокруг пронизывали зеленоватые отблески, похожие на лучи скрытого солнца. Кленовый листок летал, а по бокам проносились неведомые, порой очень уж сюрреалистические сооружения. Свет вначале такой неуверенный и робкий разгорался в пожар.
Эльтюль с улыбкой спросил мультяшек:
— И когда я получу в руки власть?!
Чиполинно решительно ответил:
— Скорее чем ты думаешь! А вообще радуйся сказочной возможности.
Неожиданно лист вылетел на обширное пространство, его великолепие и яркость красок непостижимо. Эльтюль подумал, что даже сам Олимп, где заседает царь царей и Господь Господствующих и управляет обитаемой землей, не был столь прекрасен.
Это величественный храм, настолько грандиозный, что мальчик-эльф сразу понял, что цветоэльфам при всем их техническом развитии ни когда не создать ничего подобного. В нем было что-то такое, что доступно лишь Всевышнему Богу или надразуму. То, что человеку, даже вооруженному термопреонновой бомбой и гиперплазмой никогда не постичь. Чудо из чудес!
Эльтюль машинально перекрестился, как обычно крестятся православные тремя песцами. Правда католики считают, что крестное знамение нужно налагать указательным и средним пальцем ссылаясь на то, была распята не вся Троица, а лишь Бог-сын. Два пальца символизируют двойную природу Христа божественную и человеческую. Впрочем, к чему ему это, подобные антимонии и софистика. Все храмы посвящены богам: этих богов создал сам цветоэльф, а магия основана на вполне объяснимых физическими законами силах природы, как утверждает прогрессивная наука. Или как считают верующие всех мастей, Боги создали человека. В любом случае во всех их чувствуется присутствие человека. Помниться Эндураль сказал, что орет, тролли и гоблины создали единого Бога по образцу восточного деспота.
В данном случае, дух, сила заполнившее это обширное пространство не имела никакого отношения к цветоэльфу или какому-либо, другому их живых…
Правда, как-то в одном блокбастере Эльтюль видел храм, совершенно не похожий на творение цветоэльфов или уже достаточно хорошо знакомых людей. Так в нем все было необычайно.
Это святилище неведомого народа! Чиполинно словно угадав мысли Эльтюля, подсказал:
— Мы мультяшки построили себе это храм. Войди в святилище и обмани судьбу.
Святое место было заполнено мягким, зеленым освещением, напоминающим рассеянный сквозь пальмы солнечный свет. Снизу поднимались сотни, тысячи гигантских шести и восьмиугольных столбов с полированной поверхности которых, казалось струиться топазовый и сапфировый свет.
Колоны уходили вдаль, насколько хватало глаз, они стояли удручающе правильно, подавляюще математически.
От их массивности исходило ощущение силы, загадочной, технотронной, но бойкой. В ней было что-то священническое, жреческое, смахивающее на храмовую стражу.
Эльтюль сгорбился, казалось сломленный подобным величием. Чиполинно, впрочем, подсказал ему:
— Подыми глаз вверх! Может, хоть чуть-чуть просветишься.
Мальчик-эльф так и поступил. Он увидел, откуда исходит свет, пронизывающий все это пространство. Высоко над столбами плыли сотни треугольников, похожие на кусочки льда, отражающие искусственный свет. Большие и маленькие, по всему верху горели эти странные светильники, неподвижные, висящие без всякой опоры, словно планеты на застывшей орбите.
При этом свет выглядел каким-то особым, словно кто-то заморозил лучи, с холодной красотой снежной королевы. Цветов было несколько, но все они казались не реальными.
Эльтюль с восхищением маэстро прошептал:
— Что-то похожее я видел в Москве на рождество.
Чиполинно ответил:
— Они материальны и одновременно эфемерны! Своего рода чудо без чудес.
Мальчик-эльф оживился:
— Похоже на северное сияние. Я видел, когда по служебным делам посещал Сибирь. Особенно яркое оно весной, за полярным кругом снег местами лежит еще в Мае.
«Афродита» спросила Эльтюля:
— Ты видел северное сияние?
Мальчик-эльф с задором ответил:
— И даже сфотографировал!
Красавица-богиня даже воскликнула:
— Так значит дракон Фигурума, отметил тебя благодатью. — И патетическое восклицание небожительницы. — Что же давайте все вместе возрадуемся!
Девушка поскромнее заметила:
— Увы, это не последнее испытание нашего рыцаря.
Они продолжали медленно скользить через лес колон. Движение листочка было настолько плавным, что казалось, что это он висит неподвижно, а огромные колонны проходят мимо мальчика-эльфа и странного сопровождения. Эльтюль почувствовал, что у него кружится голова, и закрыл глаза. Перед ним словно глючило.
— Не спи! — Карандаш-Незнайка тряхнул его за рукав. — Близиться миг развязки и твоего возвышения!
В полутора километра от него столбы заканчивались у обширного дрожащего голубого сияния — занавеса. Высоко, в недостижимой выси и дальнем свете перелетая в неизмеримое, уносились его складки. В голове у юноши возникла ассоциация со шлейфом невесты. Причем невесты сбежавшей из-под венца, где её хотели захомутать неравным браком.
В тревожном мерцании чувствовались лучи зари, он как будто был сплетен из этих лучей. А вокруг плясали прозрачные тени, образовавшиеся от смещения различных цветов, треугольников, и занавесы.
Кленовый лист, несущий Девушек, подплыл к основанию занавеса и застыл. «Афродита» спрыгнула с него, помогла свое напарнице и махнула рукой юному воителю Эльтюлю.
Чиполинно подтолкнул его:
— Ну, будущий повелитель давай!
Его что-то подбросило и мальчик-эльф вместе с девчонками-богинями, нырнул за занавесь. Девушки немного оторвались вперед, их фигуры становились туманными, это заставило автоматически прибавить шаг. Эльтюль ощущал приятное покалывание, ускорение пульса. Догонять пришлось недолго, небольшая спринтерская пробежка и мальчишка со спутниками миновал занавес.
Они стояли на краю колодца, стены которого были из того же голубого туманного свечения, через которое мы пролетели, только здесь оно было гораздо плотнее. Что в структуре напоминало пчелиные соты. На многие километры над мальчиком поднимался туманный цилиндр, и в маленьком отдалении, в восьмиугольнике мерцали звезды. Не такие, в виде светящихся точек, как над Землей, а куда более устрашающие, необычные в форме различных немыслимых зверюшек.