Хол ощутил неприятное шевеление в животе, которое было совершенно неуместным, но Кайла рассмеялась.
— Согласна.
Ленна улыбнулась Кайле, но выражение её лица изменилось, когда она повернулась к Холу.
— Ты тоже должен согласиться.
— Конечно, я согласен.
Его слова Ленну не убедили.
Часть 8
На следующее утро Кайла проснулась с надеждой, что у неё не случится мигрени.
Знакомое чувство. Кайла делала так каждое утро, открывала глаза, снова закрывала и мысленно проверяла своё состояние — убеждалась, что не чувствовала себя больной, и за правым глазом не было болезненного пульса.
Сегодня голова казалась ясной, девушка испытала облегчение. Затем она вспомнила, какой нынче день.
Она уезжает. С Холом.
После этого на Эвалоне ничего не изменится. Кайла надеялась, что поступает правильно. Это казалось верным решением, но иногда чувства сбивали с толку. Однако для неё на этой планете ничего ценного не было. Она никогда не будет кем-то другим, нежели просто младшей сестрой.
Кайле нравилось быть сестрой, но она так же хотела чего-то для себя самой. Но пока что она не знала чего именно.
Кайла долго лежала в постели, думая, где она окажется, когда проснётся завтра. И не могла себе представить. За всю свою жизнь она только дважды покидала планету, будучи ребёнком, когда её родители были ещё живы. Тогда ситуация с Коалицией складывалась немного легче. Им удалось отправиться в отпуск, не беспокоясь о том, что трон захватят к тому времени, когда они вернутся. Ей хотелось бы вернуться в детство, тогда Вселенная ещё чувствовалась свободной.
Наконец девушка заставила себя встать, искупаться, одеться и позавтракать. Кайла делала всё медленно, но когда она закончила, было ещё рано идти к сестре.
Она не могла сказать ей «до свидания», но она должна хотя бы обнять её сегодня. Вероятно, это будет последний раз, когда они видятся.
Чтобы убить время, пока сестра не проснулась, Кайла села на своей террасе и осмотрела пышные сады и леса Эвалона. Они были искусственно высажены, чтобы радовать гостей планеты, но это не значило, что они не были прекрасны.
«Другие планеты не будут такими красивыми? Или будут?»
Девушка сидела в оцепенении, пока служанка не сказала ей, что сестра поднялась и стала одеваться. Кайла встала и встряхнулась, приняв спокойный и естественный вид. И только затем она прошла по коридору в покои сестры.
Как и вчера, Патрис сидела за туалетным столиком, расчесывая волосы.
— Два утра подряд, — сказала Патрис, лениво оборачиваясь. — Что я сделала, чтобы заслужить это?
— Ничего, — сказала Кайла, отгоняя тревогу. — Я просто хотела тебя увидеть, и это лучшее время, чтобы застать тебя в одиночестве. Я чувствую, что в последнее время мы мало общались.
— Это потому, что всё, что ты делаешь — это ворчишь.
Кайла кивнула на гневный взгляд сестры.
— Я знаю. Я просто волнуюсь. Но я здесь не для того, чтобы продолжить вчерашний разговор. Обещаю.
— Хорошо. Потому что я, честно, не в настроении.
Патрис наклонила голову, пробежав взглядом вверх и вниз по телу Кайлы, когда та подвигала стул ближе, чтобы сесть.
— Ты выглядишь иначе. Ты наконец-то занялась сексом?
— Как? Нет! Конечно, нет.
Кайла уставилась невинным взглядом, она была поражена и с тревогой восприняла слова сестры.
Патрис может быть слепа к множеству вещей, но она всегда чувствовала всё, что касалось секса.
— Ты уверена? Ты смотришься… Я не знаю. Значит, у тебя нет любовника?
— Конечно, у меня нет любовника.
— Не лги мне. Я лучше знаю. О, это Тор, не так ли?
— Нет! Это не Тор. Мы просто друзья!
Брови Патрис собрались вместе, пока она продолжала расчесывать волосы.
— Он был бы прекрасным выбором для любовника, но не обнадёживай парня никакими мыслями о пожизненном партнёре. Знаешь, у тебя не может быть такого.
— Я знаю. Тор — не мой любовник!
— Это не какой-то подросток или садовник, не так ли? Это было бы неприемлемо. Это кто-то, кого ты встретила при Дворе?
— Это никто! Ты остановишься? — Кайла не ожидала, что сегодня разговор пойдёт именно так, и была потрясена тем, насколько близка была Патрис к истине. — Я, как всегда, без любовника.
Патрис усмехнулась.
— Нет. Но ты не должна говорить, если не хочешь.
— Патрис, — пробормотала Кайла, тяжело сглатывая.
Ее сестра улыбнулась, изменив своё настроение.
— Ты скажешь мне позже.
— Может быть. Если будет что сказать.
— Конечно, будет.
Кайла тоже улыбнулась, чувствуя прилив любви к сестре. Иногда они спорили, но всё равно оставались сёстрами.
— Я вспоминала сегодня, — начала Кайла, следуя за ходом своих мыслей, — о том, как мы проводили отпуск на пляже, когда были детьми. Помнишь? На Галлисон III?
— Конечно, я помню. Хотелось бы, чтобы мы могли отправиться на отдых. Но сейчас небезопасно оставлять трон.
«Трон мог быть опасным и по другой причине», — но Кайле удалось сдержать желание сказать это.
— Я знаю. Это был единственный раз, когда мы видели океан.
На Эвалоне не было океанов, отсутствовали даже большие водоёмы.
— Эти волны, — пробормотала Патрис, видимо, тоже перебирая воспоминания. — Они были ужасающими.
— Но волнующими. Я никогда не думала, что вода может обладать такой силой.
— Я не находила это захватывающим. Мне постоянно приходилось тянуть тебя назад, чтобы ты не зашла слишком далеко в воду и не утонула.
Кайла закрыла глаза.
— Об этом я вспоминала сегодня утром. Помнишь, что ты сказала, когда я спросила, почему я не могу пойти дальше? «Потому что я твоя сестра. Ты остаёшься со мной. Держать тебя за руку…»
— …моя забота, — тихо продолжила Патрис, её голос внезапно надломился.
Волна эмоций потрясла Кайлу, внезапно и мощно: девушка буквально не могла дышать. Она зажмурила глаза и не открывала их, пока не расслабилось горло и не утихли эмоции.
Когда Кайла вновь смогла двигаться, она потянулась и обняла Патрис, сестра быстро обняла её в ответ.
Патрис погладила ей спину, прежде чем спросить весёлым тоном:
— Что случилось с тобой сегодня утром?
— Ничего, — сказала Кайла, незаметно вытирая слезу, когда усаживалась обратно на стул. — Просто мне кажется, что мы много спорим в последнее время, а я не люблю это делать.
— Я тоже, веришь или нет.
Кайла фыркнула, пытаясь прикрыть грусть, которую чувствовала. Она уйдет сегодня вечером. И больше никогда не увидит свою сестру. Эта боль могла бы помешать ей уйти.
Патрис внимательно наблюдала за младшей сестрой.
— Что происходит? Что не так?
Кайле очень хотелось рассказать ей, она попросила бы сестру улететь с ней, уйти с этой планеты, туда, где они обе могли бы быть свободными.
Но Патрис не хотела быть свободной. Она остановила бы Кайлу. И она могла бы попытаться задержать Хола и Ленну. Кайла не могла пойти на риск.
— Ничего, серьёзно, — сказала Кайла. — Скорее всего, пришло время моего цикла.
— Знаешь, существуют инъекции, которые ты можешь принимать, чтобы избежать всех этих взлётов и падений.
— Я знаю. Но от гормональных инъекций у меня начинается мигрень.
— От всего у тебя мигрень.
Кайла встала, зная, что ей нужно было уйти, прежде чем она наговорит лишнее.
— Говоря о мигрени, прямо сейчас я чувствую, как начинает болеть голова.
— Ну, пойди, выпей чего-нибудь и ложись. Может быть, к вечеру пройдёт, и ты посетишь тронный зал.
У Кайлы не было мигрени, и сегодня её не будет при Дворе. Но она пробормотала:
— Надеюсь. Возможно, у меня получится избавиться от боли за короткое время.
Не в силах остановиться, Кайла, прежде чем уйти, протянула руку сестре. Она хотела что-то сказать, но всё сказанное, открыло бы слишком многое. Патрис встретила её взгляд и нахмурилась в замешательстве, словно пыталась понять настроение Кайлы. Она пошла, но не отпустила руку сестры. Кайла позволила ладошке Патрис плавно выскользнуть, пока лишь только их пальцы не касались друг друга. Боль в душе разлилась, как от открытой раны, когда, наконец, их руки разомкнулись, и Кайла медленно ушла.