Его взгляд кажется всё более затуманенным, и я задумываюсь, а не подкрадывается ли к нему смерть. Восковая бледность его кожи говорит о том, что он потерял слишком много крови.
— Я, как последний идиот, кинулся в омут с головой из-за женщины опасного мужчины, — усмехнувшись, он качает головой и затягивается сигарой. — Но я бредил ею и тем, кем мы могли бы стать. И она хотела этого так же сильно, как и я.
В последовавшей за этим паузе он уходит куда-то в свои мысли.
— Двадцать шесть минут — ровно столько потребовалось на то, чтобы эта мечта стала моим кошмаром. Чтобы человек продал свою душу. За двадцать шесть минут двое мужчин изнасиловали и убили у меня на глазах любовь всей моей жизни, а потом и мою дочь. Изранили моего сына.
Его брови ползут к переносице, и когда он всхлипывает, я понимаю, что этот человек изливает свое сердце, совсем как кровь из раны. Мне слишком хорошо знакома эта мучительная боль, и я изо всех сил отгоняю от себя мысли о собственной жене и ребенке.
— С тех пор я каждый день страдаю от боли. И не важно, сколько людей я убил, она становится только больше, больше и больше. Ты почти лишил меня внука. Не потому, что ты меня ненавидел. А потому что твоя боль оказалась сильнее твоей воли.
— Твой внук изнасиловал невинную девушку. Девушку, которая, вполне возможно, уже мертва.
— А колесо всё вращается, вращается и вращается. Ее семья страдает, я страдаю еще больше. Страдание разгоняет двигатель, и мы не пытаемся его остановить. Мы не можем, — он отводит руку, похоже, осматривает свою рану и вздрагивает. — Трудно себе представить, что трехлетний мальчик помнит, как умирала его мать. Но мой сын каждый день прокручивал это у себя в голове. Так же, как и я. Я не мог этого забыть. И он тоже не мог. В сорок пять лет он покончил с собой.
— Скажи мне, где Арисели, и я не вышибу тебе мозги.
Чуть сгибаясь, Гордон кашляет, от чего из его раны вытекает еще больше крови, и он морщится. — Наверное, собирается в колледж. Черт, ты думаешь, я мог бы навредить Арисели? Она мне как дочь. Как та самая дочь, которую мне не дали вырастить.
Дверь распахивается, и в комнату врывается Айви. Не сводя глаз с Гордона, она опасливо его обходит и направляется ко мне.
— О, Боже! Дэймон! Что они с тобой сделали? — она осторожно целует меня в щеку, затем кидается к моим веревкам.
— Я в порядке. Вопрос в том, какого черта ты сделала?
Несмотря на сквозящую у нее во взгляде усталость и тревогу, она улыбается.
— Ну, знаешь, похитила священника, угрожая ему оружием. Обстреляла безжалостную банду фейерверком, чтобы они решили, будто на них напали. Взорвала половину туннеля, в котором промышляли контрабандой наркотиков. Обычный будний вечер. А как насчет тебя?
— Мне надрали задницу.
В дверном проеме показывается отец Хавьер. Он оглядывает комнату и, заметив Гордона, изумленно распахивает глаза, как будто впервые видит этого человека поверженным. Впервые не может просто закрыть на все глаза.
Спустя несколько минут Айви распутывает на верёвках узлы, и мои ноющие плечи наполняются теплом облегчения. Я вращаю локтем и, под хруст и скрип суставов, кровь снова устремляется в пальцы. Потянувшись к Айви, я притягиваю ее к своему лицу, и, несмотря на то, что на нас смотрит отец Хавьер, до одурения целую эту женщину.
— Как, черт возьми, ты меня нашла?
— Божественное вмешательство, — она бросает быстрый взгляд на Хавьера. — Я пригрозила, что взорву ему яйца петардой М-80. Теперь он мне помогает. Он будет сопровождать нас в Мехикали.
Я вскидываю брови и откашливаюсь.
— Как изобретательно. Я надеюсь, что ты уже от них избавилась.
— От яиц или от М-80?
— От М-80.
— Конечно, — она снова меня целует, а потом поднимается на ноги и протягивает руку, чтобы помочь мне встать. — Но, если ты меня разозлишь, просто знай, что у меня есть поставщик.
— Буду иметь это в виду, — я поднимаю с земли пистолет, и мы, спотыкаясь, идем к двери, но рядом с Гордоном я останавливаюсь. — Дай мне пару секунд, ладно?
Айви смотрит на Гордона и кивает.
— Но только маленькую секундочку. Отсюда далековато до Мехикали.
Когда я хмурюсь, она кивает:
— Да. Мы взорвали туннель, так что единственный выход — через Мексику.
— Фантастика. Я быстро.
Когда она выходит из комнаты, я смотрю на сочащуюся из живота Гордона кровь. По моим прикидкам, рана смертельная. Я опускаю пистолет и швыряю его за спину.