— Ты пришел с ножом на перестрелку? — отчетливый бруклинский акцент только усиливает мое замешательство.
Я продолжаю разглядывать этого человека.
— Кто ты такой?
— Отдай мне нож.
— Это вряд ли.
— Ты пришел сюда, чтобы его убить?
Желание оглянуться на отца пересиливает необходимость не спускать глаз с этого парня.
— Кто он тебе?
Незнакомец не отвечает, и легкий наклон его головы говорит мне, что он изучает меня с тем же любопытством, что и я его.
— Это его последние часы. Он просил, чтобы я даровал ему мирную смерь.
— Ты хочешь его убить? — спрашиваю я.
— Нет. Я вызвался убить любого, кто попытается оборвать последние мгновения его жизни.
— Я его сын.
Дернув глазом, он бросает на меня недоверчивый взгляд, однако пистолет не опускает.
— Насколько я знаю, его сын мертв.
— В таком случае мой визит может сильно его разочаровать, — я наконец оглядываюсь на отца, который выглядит еще слабее, чем показался мне на первый взгляд. — От чего он умирает?
— От рака. Этот упрямый ублюдок слишком все затянул. Практически сгорел за последние пару месяцев.
— А ты его телохранитель или просто тот, кто после собирается подчистить его счета?
Фыркнув, он опускает глаза и, качая головой, снова засовывает пистолет в кобуру. Я чувствую, как впервые за последние десять минут у меня, наконец, расслабляются мышцы.
— Мне не нужны его деньги.
— Ну, давай посмотрим. У моего отца никогда не было друзей, одни враги. И ты не производишь впечатление человека, который добровольно тратит свое время на помощь больным и умирающим. Итак, какова твоя цель? Кто он тебе?
— Тот же, кто и тебе.
Нахмурившись, я еще раз прокручиваю в голове его слова.
— Это как?
— Он мой отец.
Я пытаюсь переварить то, что он только что сказал, и у меня из груди вырывается взрыв смеха.
— Твой отец.
На самом деле, это не должно меня удивлять. Старый добрый папаша, конечно же, не стал дожидаться смерти моей матери, чтобы побаловать себя другими женщинами. В детстве я часто слышал, как во время их многочисленных бурных ссор она обвиняла его в неверности, но он ни разу даже не обмолвился мне о возможных братьях.
— Выходит, ты здесь, чтобы его обчистить.
— Я же тебе сказал. Мне не нужны его деньги. Старик заботился обо мне и моей маме. Дал нам приличное жилье. Посылал ей деньги, когда она в них нуждалась. Я просто возвращаю долг.
— Он никогда о тебе не упоминал. Вообще никогда.
— Он и о тебе впервые упомянул только десять лет назад. Сказал, что лучше нам друг друга не знать.
— Значит, я свалил из города, а ты забрался в мою песочницу? Он заставил тебя взять на себя бизнес или типа того?
— У меня есть своя халтурка. Я здесь только для того, чтобы исполнить его последнюю волю.
— Он убил мою семью. Приказал их зарезать. Он не заслуживает мирной смерти.
— Значит, ты пришел сюда, чтобы... перерезать ему горло? Это кажется мне слегка мелодраматичным. Небрежным, — он окидывает меня оценивающим взглядом. — Ты производишь впечатление человека более аккуратного. Более умного. Что говорит о том, что ты либо не так умён, как кажешься, либо у тебя просто не хватит смелости это сделать.
Не говоря ни слова, я поворачиваюсь к дыхательному аппарату и хватаюсь за электрический шнур.
— Он этого не делал! — от его слов я замирю и, обернувшись, вижу, что мужчина снова держит меня на прицеле. — Он не убивал твою семью.
— Нет, убивал. Мне рассказал об этом нанятый им человек. Теперь он тоже мертв, если тебе интересно, к чему всё идёт.
— Тони послал за Винни меня. Этот тупой придурок спёр около десяти кусков, убил Гаса и свалил из города.
Убил Гаса? Последние тридцать с лишним лет адвокат моего отца был, пожалуй, самым близким его другом.
— А как он прибрал к рукам десять кусков?
— Папа заплатил ему, чтобы он кого-то там нашел, а этот ушлёпок сбежал.
— Да, этот кто-то был моей женой.
— Нет. Это был кто-то, кто вообще-то охотился за тобой.
— Кто?
— Я знаю лишь то, что его люди зовут этого человека Эль Кабро Бланко, и он известен какой-то особой жестокостью. Имеет связи с картелями в Мексике. Видимо, хорошо, что он не нашел тебя первым.
— Мою семью убил Винни. Вэл хотела дать показания против моего отца. У него были все основания ее убить.