— Что там за история? — снова спрашиваю я, пытаясь по языку тел понять их настрой, который кажется мне на редкость подавленным.
— Местные называют его Белым Козлом. Наркоторговец, — Андреа откидывает голову на спинку кресла и тяжело выдыхает через нос. — О чем, черт возьми, она думала?
— Где мне его найти?
— Ты не найдёшь.
— Он убил мою семью.
— И мою сестру. Но у меня нет никакого желания лезть в преисподнюю. Не тогда, когда мне нужно думать о собственной семье.
Кристиан, сжав в кулаки руки, вскакивает на ноги.
— Я это сделаю. Ради Вэл.
Андреа закатывает глаза и качает головой.
— С таким же успехом можешь приставить к башке пистолет и нажать на курок. Это будет гораздо более быстрая и милосердная смерть.
— Она моя сестра…
— Сядь на свою гребаную задницу. Ты никуда не пойдешь, — огрызается Андреа.
Смерив брата долгим, негодующим взглядом, Кристиан уступает и садится.
— Скажи мне, где его найти, — говорю я более решительным, чем у Кристиана голосом.
— Нет. Поезжай домой, Энтони.
Странно слышать, как кто-то называет меня моим прежним именем. На краткий миг я снова чувствую себя беззащитным и уязвимым.
— Занимайся тем, чем занимался последние несколько лет. Не возвращайся сюда, — он снова поднимается на ноги и делает знак Кристиану следовать за ним, но я преграждаю ему путь.
— Ты хоть представляешь, сколько крови было на тех простынях? — на глаза наворачиваются слёзы, и я хмурюсь, чтобы сдержать эмоции. — Мне сказали, что, когда Винни прикончил Вэл, Изабелла была еще жива.
Андреа в ярости дергает челюстью и резко отворачивается, чтобы не показать подступивших к глазам слез.
— Если бы мне не сказали, что он мертв…
— Ему заплатили. Кто-то, кто после своих преступлений гуляет на свободе целый и невредимый. Скажи мне, где найти Эль Кабро Бланко.
— Понятия не имею, — он мотает головой и резко втягивает носом воздух. — У него сделки в Калексико, на границе. Это все, что мне известно.
— Уже кое-что.
— Если ты туда сунешься, то уже не вернешься.
— Если я этого не сделаю, их убийца будет разгуливать на свободе.
— Ты не найдешь его раньше, чем он тебя. Но, в любом случае, желаю тебе удачи.
Похлопав меня по плечу, он проходит мимо, и то же самое делает и Кристиан, одарив меня сочувственной улыбкой.
— Андреа, — говорю я, пока он не вышел комнаты. — Ты действительно думал, что я могу причинить им боль?
Он даже не раздумывает.
— Нет, — отвечает Андреа, и, видимо, именно по этой причине, меня не прикончили еще до того, как мой ключ попал в замок.
Они вдвоем уходят, оставив меня в маленьком и душном гостиничном номере. Моя первая мысль об Айви. Ее было очень сложно отговорить от этой поездки, но это ничто по сравнению с тем, как она, по всей вероятности, воспримет известие о том, что я собираюсь отправиться в Калексико без всякой надежды на возвращение.
Зарывшись руками в волосы, я провожу ладонями по лицу и тяжело выдыхаю. Какого черта я делаю? О чем я только думаю?
Я опускаюсь на кровать, что стоит напротив огромного висящего над комодом зеркала. В зеркале отражаются мои налитые кровью глаза с залегшими под ними темными кругами, красноречивым доказательством того, что я уже больше недели не спал.
Мне потребовались годы, чтобы наконец-то отпустить жену и дочь, и вот я снова раздираю эту рану ради чисто садистского удовольствия. Я прикончил человека, который физически убил мою жену и дочь. Я за них отомстил. Гоняться за тем, кто по сути, больше напоминает призрака, это только привлекать старых врагов.
Я мысленно возвращаюсь в тот день, когда, после бессонных ночей, пятнадцатилетним подростком явился в церковь Скорбящей Богоматери, вынашивая мечту прикончить убийцу моей матери. Церковь всегда была источником противодействия моим иррациональным мыслям. Именно туда меня занесло и после смерти жены и дочери. Однако я помню, как мальчишкой изливал на тихо слушавшего меня отца Викио свою исповедь, свою клятву отомстить за мать.
Я так ясно помню его слова, словно он говорит их мне сейчас: «Гнев — это страшный яд, сын мой. Рана, которая гноится и кровоточит, пока не останется одно лишь гнилостное зловоние смерти».
Убийство этого Козла повлечет за собой только еще больше боли и страданий, и я не хочу, чтобы из-за этого мишенью стала Айви.
Я достаю из маленького холодильника бутылку виски и открываю крышку. Обжигающее пойло заливает горящее у меня внутри пламя, приглушая его приятным воздействием алкоголя, и разбушевавшийся у меня в голове ураган мыслей каким-то образом останавливается на простой задаче вернуться в Калифорнию. Возобновить ту жизнь, которую я долго и упорно налаживал после смерти Вэл и Изабеллы.