Две ночи назад мне приснилось, что я оказалась запертой в этой смердящей яме дерьма, без света, без воздуха и без надежды. Я проснулась в слезах в пустой постели. Дэймон много раз уверял меня в том, что будут ночи, подобные этой. Ночи, когда мне будет казаться, что я явственно слышу в квартире голос Кэлвина или чувствую, как он залезает ко мне в постель.
Мне хочется, чтобы эти потусторонние встречи с ним закончились, и я смогла его забыть, может даже настолько, чтобы снова смотреть на себя в зеркало, не содрогаясь.
Завтра здесь, в церкви, состоятся похороны mamie, и я рада, что их организация заняла некоторое количество времени, потому что неделю назад я бы, скорее всего, встала и прямо во время поминальной службы призналась в убийстве Кэлвина.
Включив зажигание, я жму на газ, и машина рвется вперед, но тут же резко замирает, потому что я бью по тормозам. Ради всего святого, даже подростки водят намного лучше. Вцепившись в руль, я выезжаю на почти пустую дорогу и направляюсь в сторону дома Кэлвина.
Эта маленькая вылазка не имеет ничего общего с моими обычными угрызениями совести, просто прошлой ночью мне не давали спать параноидальные мысли о том, что через некоторое время у него дома начнет шнырять полиция и кое-что обнаружит. Я знаю, что в коробке, что стоит на полу у него в кабинете, до сих пор хранится медицинская карта того адвоката. Адвоката, которого он убил, потому что я преподнесла ему нужную информацию на блюдечке с голубой каёмочкой. Документ, который быстро приведёт полицию к моему отделению в больнице.
Не говоря уже о моих обнаженных снимках, которые он хранил на своем компьютере и некоторое время назад отправил по электронной почте моему боссу, что может быть также расценено как мотив с моей стороны.
Куча маленьких зацепок, которые тут же выведут на меня даже следователя-новичка, и поскольку врун я никудышный, одна только мысль об этом приводит меня в ужас. Намного больше, чем галлюцинации, кошмары и дурные сны. Держать в памяти каждую деталь своей лжи, глядя в глаза скептически настроенному следователю… С этим сравнятся только мысли о бейсджампинге с небоскреба. Однако, если бы дело дошло до этого, я бы, скорее всего, выбрала небоскреб с парашютом. А учитывая, что Кэлвин дружил с половиной полицией нашего города, мои шансы, даже с неисправным парашютом, существенно бы возросли.
На углу улицы яростно дерутся двое бездомных парней, но, когда я прохожу мимо, то едва обращаю на них внимание. Лос-Анджелес — это город, который никогда не спит. В любое время ночи здесь можно наткнуться на наркоманов, а стать свидетелем таких сражений и подавно. Может, один из них погибнет в этой драке, и на долю секунды я задумываюсь, а что победивший сделает с его трупом? Избавится от него? Или просто бросит и убежит?
Я сворачиваю на Лома Виста и подъезжаю к обочине перед одноэтажным домом в неомиссионерском стиле. Вместо крыльца возле него стоит конструкция из досок и шлакоблоков, а ставни на окнах висят косо, держась на одном добром слове. Свалка чистой воды, если бы не ценник в полмиллиона.
Окинув взглядом спящий район, я стремглав пробегаю по выжженной солнцем лужайке, что хрустит под моими балетками, и, чтобы войти в дом, набираю код безопасности. Дверь со щелчком отворяется, и я проскальзываю внутрь.
Когда я, спотыкаясь, иду к занавескам, чтобы их задёрнуть, то ударяюсь обо что-то мизинцем.
— Ой! Черт!
Включив свет, я вижу расставленные у входа коробки. При беглом осмотре в них оказывается какая-то электроника — рации и что-то похожее на маленькие камеры.
Я хмурюсь и, потерев ушибленный мизинец, направляюсь в спальню. Преследуемая каким-то жутким чувством, я иду по дому Кэлвина, в котором вовсе не так грязно, как можно было подумать по его внешнему виду. Внутри все довольно хорошо прибрано и организовано, и я не могу избавиться от ощущения, что сейчас откуда-нибудь из тени выскочит Кэлвин и заорёт, чтобы я разулась и не ходила по дому в туфлях.
Оказавшись в его комнате, я стараюсь не смотреть на кровать, где часами делала такие вещи, которые сейчас хотела бы стереть из памяти. Насколько больным должен быть человек, чтобы при одной мысли о сексе с ним, тебя буквально выворачивало?