Не сводя с меня глаз, она тяжело дышит через нос.
Я убираю руку от ее рта и практически ощущаю вкус этих губ.
— Скажи, что это тебя не заводит, и я уйду.
Я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не придушить эту женщину. Это прекрасное, необычайное создание, которое возбуждает меня так, что я не смею признаться вслух. Только не здесь.
Не говоря ни слова и не сводя с нее своих пылающих гневом глаз, я лезу ей под юбку и чуть не слетаю с катушек, когда провожу пальцем у нее между ног и понимаю, что про трусики она не наврала. Сжав в ладони нейлоновый материал ее колготок, я дергаю его и слышу, как они рвутся. Губы Айви приоткрываются, а затем растягиваются в злорадной улыбке. Через дырку в ее колготках я засовываю в нее пальцы по самые костяшки и, вынув их, чувствую оставшуюся на коже влагу. На стене напротив висит распятие, Христос усталыми глазами смотрит на то, как я снова погружаю в нее свои пальцы. А затем снова. И снова.
Ее стоны и прерывистое дыхание, полуприкрытые от похоти глаза, распаляют меня еще больше, подтверждая то, что мне и так уже известно: я не могу отказать этой женщине, даже когда на карту поставлены моя добродетель и репутация.
— Пожалуйста, святой отец. Трахните меня.
Стук в дверь дрожью скатывается у меня по спине, и Айви ныряет под стол, так, будто мы это репетировали.
Я откашливаюсь и сажусь, врезавшись коленями в то, что, как мне кажется, является ее плечом.
— Да, войдите.
В приоткрытую дверь заглядывает Руис и проходит в кабинет.
— Прости за вторжение, но ты случайно не видел мисс Мерсье? — спрашивает он со своим сильным акцентом. — Я хотел кое-что у нее спросить, прежде чем ее бабушку повезут в крематорий.
— Я... если увижу ее, обязательно передам, что ты ее искал.
Что-то касается моего паха, и, снова откашлявшись, я ерзаю на стуле. Затем дергаю коленом, чтобы Айви прекратила, наконец, эту пытку.
— Спасибо, что так быстро откликнулся и провел панихиду.
— Без проблем. Надеюсь, в Нью-Йорке все в порядке.
— Да.
Кто-то внизу хватает меня за яйца, и, чтобы не вскрикнуть, мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки. Я чувствую, как по моим боксерам скользит замок расстегивающейся молнии, и тянусь под стол, чтобы это прекратить, но Айви отталкивает мою руку, а шум привлекает внимание Руиса.
— Дэймон, у тебя все в порядке? Ты сегодня кажешься каким-то... напряженным.
Айви достает из брюк мой член, и мне в пах ударяет прохладный воздух. Она проводит рукой по всей длине, и я судорожно сглатываю, прижав локти к столу.
— Синдром смены часовых поясов, — выдыхаю я.
— Ах, да. Ты, наверное, устал. Возможно, тебе стоит немного вздремнуть.
Напрягшись всем телом от ее натиска, я зажмуриваюсь и, когда Айви своими влажными губами засасывает мой член в рот, такой теплый и нежный, мне приходится сжать пальцы, чтобы не вцепиться в них зубами.
— Наверное, ты... прав. Мне... не… очень хорошо, — у меня в легких замирает воздух. Айви проводит языком по влажной головке, и я задерживаю дыхание.
Озабоченно сдвинув брови, Руис наклоняет голову.
— Тебе что-нибудь нужно? Я с радостью помогу.
На долю секунды, я представляю себе на месте рта Айви руку помогающего Руиса, и мне хочется съежиться, но вместо этого я отчаянно мотаю головой.
— Я... лучше вздремну. Как ты и советовал, — прерывисто выдыхаю я и с побелевшими от напряжения руками жду, когда он свалит к чертовой матери из моего кабинета.
— Хорошо, хорошо. Может, пообедаем вместе?
— Конечно. Обед... обед… идёт.
— Отлично, я закончу с Айви и встречусь с тобой в доме приходского священника.
— Ладно, я тоже закончу с Айви, — при этих словах меня охватывает паника, и когда Руис в замешательстве наклоняет голову, я издаю нервный смешок. — Я имею в виду документы. Когда я закончу... с бумажной работой.
— А, ладно, — кивнув, он поворачивается и выходит из кабинета.
Как только за Руисом закрывается дверь, я отталкиваюсь от стола, разъяренный и такой твердый, что моим членом можно забивать гвозди. От ее пытки на нем остались следы губной помады, и, когда Айви поднимается на ноги, я толкаю ее на свой стол.
— Ты понятия не имеешь, с чем играешь, женщина.
— О, еще как имею, — она проводит языком по губам, и у меня по спине снова пробегает дрожь, а ноющая боль в яйцах становится просто невыносимой. — Он уже много раз был во мне.
— Тебя ищет Руис. Тебе лучше его найти, — я перевожу глаза на ее рот, затем обратно. — Сначала вытри помаду.