Пола удивил проблеск порядочности в наемнике. Это заставило его задуматься над тем, не слишком ли поспешно он записал его в неисправимые злодеи.
— Можете не сомневаться в этом, — ответил Пол.
— А вы узнали то, что вам было нужно?
— Да, — сказал Пол, потому что уже был уверен, что собеседник не выдаст подземных жителей.
— Тогда наш разговор закончен.
Пол встал, чтобы уйти, но вопрос Дево остановил его.
— Кстати, зачем вы здесь? Девушка, я знаю, ищет брата, а вы?
— Жену.
— А кто эта женщина, которая вела машину?
— Ее сестра-близнец.
Наемник усмехнулся.
— Вы думаете, я поверю?
— Мне, в принципе, все равно, — ответил Пол без особого выражения.
Дево пожал плечами.
— Ну что ж, полагаю, что могу пожелать вам удачи. Я, по крайней мере, не стану вам препятствовать.
Услышав такой ответ, Пол опять удивился.
— Надеюсь, так и будет, — отозвался он.
До недавнего времени они не питали друг к другу никаких чувств, кроме презрения. Странно было, что теперь появилось что-то вроде взаимной симпатии.
глава 20
«Темные» не смогли отговорить Пола, Марка и Саатчи. Эти трое снова были готовы продолжить путь. Теперь у них были сведения о местонахождении лагеря «Омега-4».
Таня еще не совсем окрепла, и они решили взять носилки, чтобы она могла отдыхать, когда устанет, не замедляя их движения. Медикаменты и пищу пришлось оставить.
Перед уходом Пол переговорил с «темным», которого они встретили первым, и предложил им идти вместе с ними. Но «темный» наотрез отказался по очень странной причине.
— Мы должны оставаться под землей, — повторял он упрямо. — Если мы выйдем отсюда, с нами пойдет болезнь. Если останемся здесь, она умрет с нами.
— Но, может быть, есть какой-то выход, — настаивал Пол.
— Вы непоследовательный и недальновидный человек, — упрекнул его тот. — Нас невозможно вылечить. Мы — жертвы. Как вы не понимаете? — изумился он. — У нас нет надежды, и мы не хотим надеяться. Так легче. Что было с первым, то будет и с последним. — И закончил равнодушно: — Мы обречены.
Пол ничего не мог возразить на это. Он присоединился к товарищам и стал помогать им собираться в дорогу.
В это время в другой части подземелья Саатчи вновь разговаривала с женщиной, в руках у которой на этот раз было то, что девушка уже потеряла надежду увидеть.
— Вот, это фотография твоей мамы. Возьми ее.
Женщина положила фотографию в пластиковый пакетик и вручила Саатчи. Девушка пристально посмотрела на изображение. Как странно, что она нашла его именно здесь! Еще более странным было то, что в лагере может оказаться не только ее брат, но и мама!
— Не знаю, что и сказать. — Она перевела взгляд с фотографии на женщину. — Разве только «спасибо». Я тоже хотела бы вам что-нибудь подарить. — Саатчи положила фотографию в карман куртки, пригладила волосы и стала надевать на плечи вещевой мешок. Случайно она задела рукой серебряную цепочку. Ей в голову пришла идея.
Она сняла цепочку вместе с висевшим на ней медальоном и протянула его женщине.
— Вот возьмите. Это все, что у меня осталось как память о том времени, не считая, конечно, Феникса. Я хочу, чтобы он был у вас.
Медальон качался у нее на ладони, обвившись цепочкой вокруг пальцев. Женщина протянула руку, и девушка вздрогнула, увидев толстую рукавицу. Саатчи разжала пальцы, и цепочка, соскользнув на рукавицу, сразу же исчезла под складками мантии.
— Спасибо, — тихо сказала женщина. — Я очень счастлива.
Саатчи, смутившись, посмотрела на безликую маску и заплакала, чувствуя, что не в силах говорить.
— Как бы я хотела сделать что-нибудь еще… — с трудом проговорила она.
— Этого уже достаточно, — успокоила ее женщина.
Саатчи отрицательно покачала головой.
— Нет, этого совершенно недостаточно. Мы оставляем вас здесь, и это неправильно. Неправильно!
Она отвернулась, и слезы потекли из ее глаз. Когда ей удалось справиться с рыданиями, она услышала, что женщина тоже плачет.
«Темная» стояла в полумраке, отвернувшись лицом к стене, из-под складок ее странного одеяния слышались приглушенные рыдания. Звук этого плача словно пронзил сердце Саатчи, проник до самых глубин ее души и извлек оттуда такой стон, сдержать который она была не в силах. В одно мгновение преодолев разделявшее их расстояние, Саатчи обняла бедную женщину, крепко прижала к себе и стала утешать ее такими словами, которые забыл ее разум и отвыкли произносить губы.