Я помню, как мы пятничными вечерами вваливались в "Черепа и Кости" и другие тайные общества. Я помню, как она помогала мне отгонять агрессивных, пьяных мальчиков братства, а потом мы смеялись над этим. Я помню...
Так много. Я помню так много. Прежде всего, я помню, каким хорошим другом она была для меня - она и Соня. Они были первыми, с кем я действительно чувствовала связь.
А сейчас я собираюсь послать её после стольких месяцев отсутствия и остаться при этом холодной, апатичной и далекой?
- Еще не поздно повернуть назад, - говорит Джереми.
Его голос возвращает меня в настоящее.
- Мы еще можем развернуться, Лилли, если это слишком для тебя. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя не в своей тарелке. Я принесу свои извинения Талии, объясню, что я должен был...
- Нет, - говорю я, качая головой.
Последнее, что я хочу сделать, так это признать перед Джереми, что я слабая. Развернуться будет означать признать полное поражение.
- Нет, я в порядке. Мы уже здесь. Они ждут. Я готова.
- Помни, о чем мы говорили, - говорит он мягко. Его рука властно сжимает моё бедро. - Я не потерплю неудач.
- Этого не будет, - улыбаюсь я.
Я выдавливаю улыбку, чтобы успокоить нервы.
- Посмотрим, - бормочет Джереми. - Не давай мне повода наказать тебя, Лилли. Твое поведение должно быть безупречным.
- Так и будет, - обещаю я.
Я делаю глубокий вдох.
- Пойдем?
- Давай.
Он ведет меня сквозь стеклянные двери. Талия, оглянувшись, замечает нас первой. Она взвизгивает, хлопает по руке Фей и указывает в нашем направлении. Фей тут же вскакивает, когда видит меня. Она мчится ко мне, чуть не сбивая с ног, и крепко обнимает меня. Хоть я и пообещала быть отстраненной с ней, я всё же обнимаю её сзади.
- Лилли, - говорит она. Её голос дрожит. - Поверить не могу, что это действительно ты. Я так по тебе скучала!
Она отступает назад и держит меня за плечи. Даже сквозь огромные, темные очки, я вижу, что у нее слезы на глазах.
- Я тоже по тебе скучала, - отгораживаюсь я, осведомленная о том, что Джереми наблюдает за мной.
Но что я должна была сказать? Нет, я не скучала по лучшей подруге, которая за более чем три года стала мне как сестра?
Она обглядывает меня с ног до головы.
- Ничего себе! - шепчет она мне чуть ли не в страхе. - Лилли, ты выглядишь великолепно. Это Hermès?
Я одергиваю себя.
- Что, это старье?
Уверена, что именно так и есть. Но, я даже не посмотрела на бирку, когда надевала эту блузку. Последнее, что мне нужно, так это обратить внимание на то, как дорого это может быть.
- Ни в коем случае. Я купила её в секонд-хэнде в комиссионном магазине.
Фэй смеется. Я чувствую, как у меня на губах расцветает улыбка. Боже! Я так давно не слышала, как она смеется. У нее тонкий, очень красивый смех, который всегда согревает меня изнутри.
Джереми тоже смеется. Его смех иного рода, богатый, глубокий и мужественный в сочетании с его соблазнительным голосом. Этот смех сразу же привлекает внимание всех окружающих женщин. Он проходит через всё моё тело.
Фей тоже не исключение. Она глядит на него и ей приходится наклонить голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Она делает почти незаметный, крошечный вздох и запускает руку в волосы.
Я знаю ее достаточно хорошо, чтобы сказать, что она ведет себя так только тогда, когда волнуется в присутствии чрезвычайно привлекательного молодого человека. Я видела, как это происходило с ней только дважды: в первый раз, когда её, Соню и меня познакомили с Лив Шрайбер, когда он нанес визит в университет, в котором учился; во второй, когда сенатор Скотт Вольф проводил частный семинар для десяти человек, на который нам с Фей посчастливилось достать билеты.
- Вы должно быть мистер Стоунхарт, - говорит она.
- Джереми, - исправляет он, протягивая руку. - Пожалуйста, зовите меня Джереми.
Фей принимает её. Но вместо того, чтобы пожать её, Джереми подносит её к губам и оставляет поцелуй на её костяшках.
- Вы так милы, как и описывала Лилли.
Обаятельный, самоуверенный ублюдок, думаю я с намеком на обиду.
- О, ничего себе, - бормочет Фей.
Я наблюдаю за тем, как кровь приливает к ее щекам. Она делает шаг назад, спотыкается об свои собственные ноги и чуть не падает.
По крайней мере, теперь я знаю, что я не единственная, кто реагирует таким образом на Джереми Стоунхарта.
Однако Фэй быстро восстанавливает свое самообладание. Она хватает меня за руку и оттягивает меня от Джереми, поворачивая меня к столу. Талия же до сих пор сидит, тепло улыбаясь и потягивая маргариту.