Он усмехается.
- Деньги, Лилли, - говорит он. - Всё дело в деньгах. Разве ты не знаешь? Деньги дают власть, а власть - влиятельность.
Я смотрю на него.
- Сколько денег тебе нужно? - спрашиваю я.
- Всегда больше, - говорит он. - Не имеет значения, сколько у меня есть. Дело не в их материальной ценности. Но деньги - это показатель прогресса. Успеха. Если ты не двигаешься вперед, ты стоишь на месте, а весь остальной мир проходит мимо. Нет понятия "достаточно". Деньги снабжают тебя амбициозностью и целеустремленностью.
Он останавливается.
- Хватит обо мне. Звони Фей.
- Хорошо, - говорю я.
Он должно быть слышит в моем голосе скептицизм, поэтому добавляет:
- Причина, почему я заставляю тебя сделать это сейчас, Лилли, потому что у меня не будет времени на неделе. Как я уже говорил тебе, внешний вид должен быть сохранен. Важно, что она услышит тебя.
- Ей может показаться странным, что я звоню так поздно, - говорю я. - Что ты хочешь, чтобы я ей сказала?
- О, Господи! Откуда мне нахрен знать? Скажи ей, что не могла заснуть и решила позвонить. Я не интересуюсь сплетнями, но слышал, что большинство женщин в этом преуспевают.
- Если ты еще не заметил, я не похожа на "большинство женщин", - говорю я, досадуя на обобщение.
- Ты справишься.
Я выдыхаю.
- Отлично. Что-нибудь ещё, что я должна знать?
- Те же правила, что и раньше. Я хочу отдохнуть после трудного дня. Я буду работать всю ночь, в 7 утра у меня встреча с правлением. Так что вперед. Отвлеки меня.
- Я чувствую себя танцующей обезьянкой, - бормочу я себе под нос.
- Что?
- Ничего. Мне нужно взять телефон. Он наверху в твоей комнате.
- Нашей комнате, Лилли, - исправляет он. - Помни это.
Его взгяд падает на дверь.
- Только быстро.
Я возвращаюсь спустя несколько минут, держа телефон в руке.
- Мне поставить на громкую связь или ....
- Нет, - отрезает Джереми. - Я уже рассказывал тебе, как это работает. Твой звонок будет перенаправлен через мой телефон. Я одобрю его, а потом буду слушать.
Он вставляет наушник в ухо.
- И помни, Лилли..., - он понижает голос. - Если мне не понравится то, что я услышу...не думаю, что нужно дальнейшее предупреждение. Ошейник или нет, ты всё еще находишься под моим контролем. Не давай мне повода, иначе тебе придется отказаться от свободы.
- Не буду, - обещаю я.
Как всегда, упоминание об ошейнике заставляет меня напрячься. Я смотрю на телефон в ладони, чувствуя себя канатоходцем, стоящем между двух концов. Повернуть назад и идти вперед - в любом случае придется пересечь одно и то же расстояние. Единственное отличие - я знаю, что стоит позади меня. Я не знаю, что находится на другой стороне.
Я смотрю на кожаный диван.
- Можно присесть?
Джереми протягивает руку.
- Пожалуйста.
Я сажусь и делаю глубокий вдох. Разве этим утром мне не хотелось поговорить с Фей? Хотела. Но я хотела сделать это на своих условиях. И к тому же Джереми ожидает бессмысленную болтовню, а это значит я не смогу поговорить о тех вещах, о которых хотела.
Я чувствую, как Джереми сверлит меня взглядом, наблюдая за каждым моим движением. И в нем присутствует собственничество.
Я ненавижу быть под микроскопом, но я вынуждена жить с этим. Я не могу этого изменить. Я набираю номер Фей, поглядывая на Джереми, и подношу телефон к уху.
Его телефон жужжит. Он проводит по экрану, и наконец слышу гудки. "Перейди на голосовую почту", - прошу я. - "Пожалуйста, перейди на голосовую почту".
Но этого не происходит. Фей отвечает на втором гудке.
- Алло, - говорит она. - Кто это?
- Привет, Фей. Это Лилли.
- Лилли! - выдыхает она. - О боже! Мне очень жаль. Я не узнала твой номер. Я думала это один из тех раздражающих специалистов по телефонным продажам. Твой телефон показывает код Венесуэлы. Ты знала?
Я смеюсь. Приподнятое настроение Фей так заразительно.
- Нет, - говорю я. - Он у меня всего-то несколько дней. Помнишь?
- Да, верно. Подарок от твоего красавчика-любовника. Как дела в раю?
Я смотрю на Джереми. Выражение его лица так же бесстрастно, как и всегда.
- Дела...хорошо, - я лежу, откинувшись назад. - Немного посложнее.
Я бросаю взгляд на Джереми.
- Но в целом хорошо.
- Что ж, приятно слышать, - говорит она.
Она понижает голос.
- Эй, теперь, когда мы не...ну ты знаешь...без моей мамы, я должна спросить..., - хихикает она. - ...как сексуальная жизнь? Мне всегда было интересно, каково это быть с человеком старше себя. Он должно быть опытный. Знаешь, у Робина я была первой.
- Что? Нет, ты никогда не говорила мне.