Но видеть ее страдания было невыносимо.
– Тень. – Парень не двигался. – Тень!
– Что? – Он всё ещё стоял, опустив голову.
– Освободи меня.
– Отвали.
– Тень. – Лор сглотнул. Он знал, что это сумасшествие, что возможно это не сработает, он ведь не знал, как Кинан погиб, но он должен был попробовать.
– Я мог бы помочь. – Он говорил тихо, не желая давать ложную надежду.
Тень медленно повернулся, глаза прищурены и налиты кровью.
– Если это трюк, знай, что у меня нет проблем с убийством родных братьев.
Лор кивнул, и Тень присел, чтобы снять цепи, удерживающие его.
Вместе с Тенью, следующим за ним по пятам, он направился к Джем и Кинану. Она лежала на нем, уткнувшись лицом ему в шею.
Глубоко вдохнув, Лор присел у ног Кинана. Он положил руку на все еще теплую лодыжку мужчины. Лор сосредоточился, и позволил своему дару спуститься от его плеча к пальцам, пока его татуировка не начала светиться. Волна энергии распространилась от ног мужчины к торсу, груди и конечностям.
Сердце произвело удар, но тело было обескровлено и потребовалось несколько драгоценных минут, чтобы костный мозг начал вырабатывать новую кровь, которая заполнит его вены.
Джем повернулась к Лору, ее глаза опухли от слез, но даже сквозь опущенные веки проскакивали злые искорки.
– Отойди от него!
Тень опустился на колени рядом с ней и шепнул ей что–то на ухо. Джем кивнула все еще всхлипывая.
Наконец–то появилось сердцебиение. Один раз. Второй, как будто, не зная, что делать дальше... а потом оно начало биться в сильном, устойчивом ритме. Грудь Кинана приподнялась, и его губы приоткрылись, когда он сделал большой, приглушенный вдох.
– Кинан? – Джем приподнялась с него. – Кинан?
– Да, – прохрипел он. – Мать твою, да.
Джем вскрикнула от радости и обняла Кинана руками. Лор поднялся и попятился назад. Чья–то рука легла ему на плечо. Тени.
– Спасибо.
– Не за что, сказал Лор. – Правда, не за что.
Черт возьми, это был глупый поступок. Лор потер рукой свою грудь, в том месте, где над сердцем находился ожог в виде ладони. Эти парни могли ответить на вопрос, кем он был, но на самом деле, не все ли равно? Он мог притвориться, что сам по себе, мог притвориться, что свободен, но правда заключалась в том, что он был на коротком поводке у одного демона, который мог в любое время и на любой срок призвать его и заставить делать ужасные вещи…
Демон мог чувствовать жизнь, которую Лор вернул, и он будет за это наказан. Плюс ко всему – наказание, за невыполненный заказ на смерть братьев. Если и было еще что–то, что Детару терпеть не мог, так это отказ от данного обета.
А еще потеря денег за убийство.
Таким образом, Лору предстояло вытерпеть много боли.
Но положительная сторона заключалась в том, что он любил боль.
Глава 29
Фантом проигнорировал Хранителей, которые с глупым видом таращились на его окровавленную одежду, порезанное лицо, и да, возможно, на частицу Рая в его руке. Только Вал не смотрел на Фантома. Он тихо сидел возле кровати Серены, склонив голову, и держал ее за руку.
Облегчение оттого, что Кинан жив омрачалось тем фактом, что Серена пребывала на смертном одре. Ее грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Тень взял ее за запястье и направил в вены потоки своего дара.
– Она в порядке, – сказал он тихо. – Я просто держу ее спящей, чтобы замедлить... – Ему не нужно было заканчивать.
– Ну, демон? – спросил Старейшина по имени Хуан.
– Да, да. Я забрал ваш драгоценный амулет. – Фантом позволил ожерелью скользнуть сквозь свои пальцы, полностью осознавая то, как все – все кроме Вала – напряглись, затаив дыхание в ожидании, что же он сделает дальше.
– Ты должен отдать это, демон, – сказала одна из Старейшин, женщина по имени Риган.
– Тебе?
– Да. – Она протянула руку. – "Эгида" лучше всех позаботится об этом...
Фантом рассмеялся. – Серьезно? Люди, вы настолько уверены в себе. – Он сделал шаг вперед. – Я отдам его Тэйле.
– Нет! – Хуан выглядел так, будто собирался напасть на Фантома. – Она... она...
– Наполовину демон? – закончил за него Фантом. – Но она ведь Страж, и разве она не лучше всех подходит на роль хранителя ожерелья?
Звук прерывистого дыхания Серены напомнил ему, что он должен перестать огрызаться. Фантом вспомнил слова Ривера и присел возле единственного человека, находящегося в комнате, не считая Серены, кто был достоин дышать на этой Земле.