— Данте? — Я схватил руками ее волосы и снова вдохнул. — Данте? — Ее голос был робким, испуганным.
Я отстранился и посмотрел в ее зеленые глаза.
— Прости, Эрин. Я сожалею, что не смог защитить тебя.
— О чем ты говоришь?
— Мне нужно защитить тебя, Эрин. Я должен…
— Я взрослая женщина, Данте. Ты только что заглянул мне между ног и… Я даже не могу. — Она потерла лоб.
Я сжал руки в кулаки, ярость захлестнула подобно торнадо. Безжалостное. Грубое. Жаждущее крови.
Желание защитить то, что принадлежало мне, — стереть из жизни того, кто сделал это с ней, — душило меня. Я жаждал пометить ее, взять ее кровь и отметить то, что принадлежало мне.
Хотя еще рано. Она бы не поняла, и я должен был защитить ее. От всего.
— Ты прекрасна. Каждой частичкой. — Я повернулся и выбежал из ее спальни, спустился по лестнице и покинул ее дом.
Схватил первого встречного, мои клыки были готовы пронзить плоть.
Мужчина закричал и забился в моей хватке.
Не делай этого, Данте. Ты не такой.
Голос Эрин.
Почему она в моей голове?
Нет, сделай это. Признай свою сущность и то, кем можешь стать.
Другой голос. Ее. Той, которая издевалась надо мной, держала в плену, брала мою кровь против моей воли.
Украла мою жизнь.
Она много раз говорила мне эти слова, пока я был в заключении, и я боролся с ними изо всех сил, что у меня были.
Мне нужно было бороться с ними сейчас, бороться с животным порывом, который требовал контроля.
Я ослабил хватку на мужчине.
— Прошу прощения. — Я прочистил горло. — Я принял тебя за другого.
— Пустяки, чувак. — Он огляделся, его глаза подергивались. — Я сваливаю отсюда.
Я медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться.
Получилось. Я контролировал насильственное принуждение. Но не раньше, чем напугал невинного человека до того, что он описался.
Жажда крови поглотила меня.
Я повернулся, направляясь к Риверу.
Только там я найду пропитание.
Но я бы не нашел того, что мне было нужно.
У меня никогда не было бы того, в чем я нуждался, чего желал больше, чем самой жизни.
У меня никогда не было бы Эрин.
Я должен был защитить ее, любой ценой, от того, кто ею питался.
Я должен был защитить ее и от себя в том числе.
Глава 2
ЭРИН
Что это, черт возьми, такое?
Это была моя вагина. Это сокровище у меня между ног, как он это назвал. Что-то там, внизу, оттолкнуло его. Позже он сказал, что каждая частичка меня была прекрасна, но все же во взгляде Данте было что-то за гранью гнева, даже ярости.
Я уже видела такой взгляд раньше у некоторых пациентов — шизофреников, которые перестали принимать лекарства.
Безумие.
Чистое безумие.
Мне нужно было встретиться лицом к лицу с чем-то, что я по какой-то причине блокировала.
Данте Габриэль был опасен. Безумен.
Как бы сильно меня ни тянуло к нему, мне нужно было держаться от него подальше. Подальше от него. Это было бы нелегко, учитывая магнитное притяжение, которое, казалось, манило меня к нему. Что происходило? Может, это было нечто большее, то, чего я никогда не испытывала.
Я думала, что влюблена в Кори. Может, я ошибалась. Может, это и называлась любовь.
Эта всепоглощающая, почти пугающая тяга к кому-то.
Нет, это не могло быть любовью. Больше похоже на одержимость — одержимость, с которой мне нужно было бороться всем своим существом, прежде чем окажусь такой же безумной, как Данте.
Сон ускользал от меня большую часть дня, и в кромешной темноте я встала, чтобы принять душ и собраться на работу. Я не горела нетерпением увидеть доктора Крауна — ну с тех пор, как он расстегнул мою рубашку, Логан, — в больнице. Может быть, его сегодня не будет дома.
Но как только я пришла на работу, он уже был там. Он не встретился со мной взглядом, когда я тихо поздоровалась.
Не то чтобы я винила его. Я привела его к себе домой с намерением трахнуть, а его прогнал сумасшедший.
Сумасшедший мужчина, которого я не могла выбросить из головы.
— Доброе утро, цыпочка. — Люси направилась ко мне.
— Тебе лучше?
— Что? — Она выгнула бровь.
— Твое пищевое отравление.
— О, точно. Да, намного лучше. Спасибо.
— Итак, я слышала, ты встречалась с доктором Ботаником-красавчиком. — Я закатила глаза.
— Хорошие новости распространяются быстро.
— Согласна, особенно, когда Стив рядом.