8.Но ликовать, как видно, было рано:Едва позолотился край небес,Дворцовая увидела охрана,Что образ Богоматери исчез.Бегут скорей уведомить тирана,Тот в ярости схватился за эфес,Велит позвать стоявшего на стражеИ христиан подозревает в краже.
9.Да, это дело человечьих рук,А может, знаменье небесной мести?Покайся царь, как очутилась вдругЦарица Неба в непотребном месте!Кто верит, что от Бога все вокруг,Поймет, что только с Небесами вместеНа подвиги способен человек,А без Небес не справится вовек.
10.Тиран велит разыскивать потерюПо всем домам, часовням и церквам:«Найдете – щедро золота отмерю,А нет – погибель уготовлю вам!»Повсюду рыщет он, подобно зверю,Но ни Исмену, ни другим волхвамНе догадаться, кто повинен в чудеСвятое Небо или все же люди.
11.В конце концов поборников КрестаРешает покарать монарх свирепый.Была дотоле злоба заперта,Но натиска не выдержали скрепы.Вмиг распахнулись ярости врата,Безумием разломанные в щепы,И царь изрек безбожный приговор:«В толпе собратьев да погибнет вор!
12.Из-за неправого погибнет правый!Но о каком я правом говорю?Преступны все, кто вздорною отравойНедружескому служит алтарю!Безвинный перед новою расправой,За прошлые грехи ответь царю!Оружье к бою, витязи Корана,Сжигайте, убивайте невозбранно!»
13.Ползут худые вести из дворцаИ мрачную, гнетущую тревогуВселяют в христианские сердца:Ни защищаться, ни молиться БогуНе мыслят люди – люди ждут конца,Явилась Смерть и подошла к порогу…И тут Создатель им надежду далОткуда ждать ее никто не ждал!
14.Красавица Софрония в ту поруЖила светло и скромно среди них,Искала в добродетелях опору,Сама из добродетелей одних,Средь женихов не потакая спору,Не знала, кто достойный ей жених:Стыдясь нескромных глаз, под нищим кровом,Цвела в уединении суровом.
15.Но если сердце вам Амур зажег,Нет каменных преград его проказам.Сегодня с виду он слепой божок,А завтра смотрит Аргусом стоглазым!Кругом кричат: «Разбой! Пожар! Поджог!» —А он, воспользовавшись тайным лазом,Пробрался через тысячу оградВ хранимый сторожами вертоград!
16.Олиндом звался юноша влюбленный,С ней рядом жил он в городе святом,Вздыхал, красой небесной ослепленный,И никому не признавался в том,Возвышенной душою наделенный,Чело он кротким осенял крестом.Молчал, томился и страдал немало,Но дева горьким вздохам не внимала.
17.И вот до христиан доходит слух,Какой конец готовят страстотерпцам.В Софронию святой вселился дух:«Я знаю, как помочь единоверцам!»Решилась, и победный пыл потух:Стыдливость овладела дерзким сердцем.Но слабость не к лицу душе прямой,Стыдливость стала дерзостью самой!
18.Выходит дева из дому и смелоПо стогнам городским идет одна,Лицо то вспыхнет, то белее мела,То дерзостна, то дерзостно скромна!Как робость и достоинство сумелаОдновременно сохранить она?Любовь, Добро и подлинное чувство —Вот сильных безыскусное искусство.
19.Идет – и в каждом шаге торжество!Идет, не опуская очи долу,В толпе не замечая никого,Бестрепетно приблизилась к престолу:«Мой царь, во имя бога твоегоВели предел поставить произволу.Мне жизнь сестер и братьев дорога,Я знаю имя твоего врага!»
20.От блеска глаз под трепетным покровомТиран сначала сделался багровИ вдруг пленился взором крутобровым,Смотрел и слушал, ярость поборов.Не будь лицо Софронии суровым,Не будь владыка мрачен и суров,Он мог влюбиться, но Амуру в тягость,Когда из сердца изгоняют благость.
21.Но если не любовью поражен,То любопытством властолюбец лютый:«Откройся мне, и будет пощаженНарод, грозящий бесконечной смутой.Не истреблю мужей, не трону жен,Скорей клубок злокозненный распутай!» —Софрония в ответ: «Я – недруг твой.И заплатить готова головой!»
22.Идет на казнь во имя ближних деваБесстрашнее, чем сильные мужи.О Правда, для геройского напеваТы не достойней чистой этой лжи!Не обезумел, не ослеп от гневаМонарх, в сомненье молвит он: «Скажи,Кто в святотатственном деянье этомТебе помог – не делом, так советом?»