62.Вот и Раймунд, почтенный бородач,В латинской армии сметливый самый,Застрельщик всех больших ее удач,Что перед ним ученые имамы!Его загадкой хитрой озадачь,Хитрее ход найдет старик упрямый.Вильгельм с ним рядом в шлеме золотом,Британский принц с узорчатым щитом.
63.А вот и Гвельф – об этом славном муже,Поднаторевшем в доблестных трудах,Ты слышал, царь, – дерется он не хуже,Чем молодежь, хотя уже в годах.Какая выправка! Но почему жеНет Боэмунда в рыцарских рядах?Цареубийца, он пресек до срокаМой древний род, идущий от Пророка».
64.Беседует с Эрминией тиран,А Готфрид понимает, что по склонамВтащить наверх не сможет он таран:Утесы служат городу заслоном.В себе не сомневаясь ни на гран,Решает он сдружиться с Аквилоном:На пустошь против Башни УгловойКоварно лагерь переносит свой.
65.Так город был велик, что частоколомЕго не удавалось запереть,Ряды палаток на предгорье голомТянулись вдоль стены всего на треть.Стеречь подходы к близлежащим селамВойскам осадным надлежало впредь:По всем дорогам в точки ключевыеОтправлены разъезды верховые.
66.Траншеи вырыты вокруг шатров,Острей железа колья в прочном тыне,А позади шатров широкий ров —Защита от кочевников пустыни.Лежит Дудон, торжественно суров.На властный зов молитвенной латыни,Поставив часовых у волчьих ям,Вернулся Готфрид к плачущим друзьям.
67.На пышном ложе, лентами увитом,Покоится в цветах боец лихой.Склоняется товарищ над убитым,И в гул перерастает стон глухой.Но слезы не струятся по ланитамУ Готфрида – спокоен взор сухой.В груди он крепко спрятал скорбь мирскую,Над гробом речь произнося такую:
68.«Собрат, я над тобою слез не лью —Ты умер навсегда для жизни бренной,Дабы воскреснуть ангелом в раю,Расставшись с оболочкою презренной!Святой, ты отдал жизнь в святом бою!Возрадуйся, о мученик смиренный,Высокими деяньями велик,На небесах узришь ты Божий лик!
69.В небесные ты облачен одежды! —Мы не тебя жалеем, а себя:С тобой от нас уходит часть надежды,Часть доблести теряем мы, скорбя!Но если та, которую невеждыПрозвали смертью, выбила тебяЗдесь, на земле, из рыцарского строя,С небес поможет нам копье героя!
70.Ты на земле был пасынком земли,Земному уподобленный орудью.Паря на крыльях в ангельской дали,Ты высшему послужишь правосудью.Молитвам братьев плачущих внемли,И мы напор Греха воспримем грудью.Победной поступью с таким вождемК обещанному храму мы придем!»
71.Он замолчал, и в сумраке угрюмомТолпа, перекрестясь, встает с колен.Уходит день с его привычным шумом,Для скорбных душ покой благословен.Лишь герцог тяжким предается думам:Он знает, что на приступ этих стенИдти без должной подготовки рано,Но где возьмет он бревна для тарана?
72.Когда же утренний повеял бриз,К процессии примкнул он похоронной.Над свежею могилой кипарисСплетался с пальмовой резною кроной,И золото богослужебных ризПеред шеренгой меркло эскадронной.Струилось пенье в благостной тишиЗа упокой Дудоновой души.
73.Сквозь ветки блещет медь трофеев бранных:Когда-то их он прицеплял к седлу,Воюя с персами в полдневных странах,Сминая турок в яростном пылу.Напоминаньем о кровавых ранахПрибит нагрудник к мощному стволу,И надпись вырезана: «Здесь навекиДудона славного сомкнулись веки».
74.Обряд окончен, и в соседний лес,Указанный сирийским селянином,Шагают с пилами наперевесМастеровые по глухим теснинам.Летит листва с подрубленных древес,Конвой приставлен к балкам и станинам:Под самой крепостью, то там, то тут,Машины стенобитные растут.
75.Взобрался ловко для работы споройНа плечи лесорубу лесоруб,Под корень спилен ясень тонкокорый,И надмогильный кипарис, и дуб,И древний вяз, что был плющу опорой,Когда тянулся к небу солнцелюб.Согнуться под железом смертоноснымПришлось высоким пиниям и соснам.
76.За годом год свой обновлял покровМогучий бук – теперь он гол, как посох.Платан, привычный к натиску ветров,Оглох от визга пил громкоголосых.Обтесан лезвиями топоровПахучий кедр, лежащий на колесах,Пичуги улетели из гнезда,И звери разбежались кто куда.