Радостно и хочется плакать. Потому, что она жива, а я чувствую, что сейчас проснусь. И больше не будет этой свежести приморского курорта, и утра, и солнца вокруг мамы. А мама пахнет морем...
Проснулся встать.
Томка, обняв во сне ласково руку, не сразу пускала...
...и просыпаюсь дома.
Это не первый раз.
Я где-то в общежитии. Соседа нет или он спит. Ко мне приходит женщина. И ведет себя просто. И нагота спокойна. И она куда-то выходит в дверь, в душ прямо напротив, и пропадает и теряется, и выбирается по длинным коридорам. И возвращается..., преследуют ее много веселых и шумных. И сосед просыпается и любопытен. Мне надо заново пройти десятый (последний) класс школы. Я все больше и больше пропускаю занятия, безбожно отстаю, так что нет никакой надежды наверстать. Постоянно чувствую нарастающую перспективу провала, и во сне вспоминаю, что я давно все это прошел и сдал, и что мне это совсем не надо, и надо бросить эту придуманную затею. Пора мне платить за-это мое общежитие — гостиницу на 116 км, где в соседнем таком же доме женское общежитие, и туда меня беспрепятственно пропускают, и у меня там много подружек, радующихся мне сразу целыми комнатами и вместе ласковых со мной. Но мне надо расплатиться за фешенебельную гостиницу в Ленинграде и выписаться и успеть на занятия. А электричка отходит от платформы на другом пути, от которого я отделен железнодорожными путями и другой пустой платформой, и мы опоздали. Но подходит проходящий скорый, и мы на нем хотим догнать электричку. И темные зимние пути вечером. Мы вместе с людьми сходим с платформы в конце ее, и мимо водонапорной кирпичной башни утоптанной в снегу дорожкой выходим в городе Грязи, где меня берут не в районную больницу, где я начинал работать, а посылают в участковую, где надо все начинать сначала, и в деревне, и это хорошо и тревожно и мне дают теплое жилье. И с этой платформы по дорожке мимо перекидного моста я выхожу в Сызрани. А надо из общежития успеть к семнадцати тридцати, то есть к половине пятого вечера на электричку в Куйбышеве, чтобы ехать в командировку сюда от военкомата в составе военно-призывной медицинской комиссии. А счет в дорогой гостинице в Ленинграде растет с каждым днем, и я боюсь там показаться, и мы бегаем внутри здания с высокими окнами в конце коридора, по красным дорожкам, по переходам и лифтам от «метрдотеля» или швейцара в красной ливрее с золотыми петлицами, и мне надо успеть сюда учиться сегодня. А из Ленинграда поездом ехать два дня, а у меня еще не куплены билеты. И большой вокзальный зал. И автоматические камеры хранения. И мороженое. И дети. И поезда в разные стороны уходят, как те электрички, и мы отстаем. И через Павелецкий, и товарняки, и с рюкзаками, и какой-то крюк чрез середину России...
И воспоминание, что я давно окончил и школу, как спасение! И институт тоже позади. И мне не надо поступать! И что все это сон.
И я просыпаюсь дома. И это был сон.
А теперь жена зовет завтракать.
Надо идти.
Успел ли я дописать все?...
Сэкономленный доллар.
— А вот почему, скажите, Михаил Львович... Я, когда была в Святых местах,... Вы знаете, я в тридцать лет крестилась и сына крестила... Почему я?.. Там есть место, где по преданию Христос оставил след от ступни, когда вознесся... Вы помните, он при своих учениках возносился?... Это же во всех четырех Евангелиях сказано... Они были свидетелями. А это место, как это ни странно, принадлежит мусульманину... — она суетливо хихикнула. - И он берет за вход на его землю с каждого по доллару... Почему я не заплатила? Затесалась в толпу и прошла со всеми мимо хозяина бесплатно. Он не заметил.
— Вы спрашиваете, почему в святом для христиан месте воровали?
— Я так не думала, — отклонила мою прямолинейность укоризненной улыбкой считающая себя интеллигентным человеком Преподавательница музыки.
— Может быть, это символ всегдашнего вашего поведения во всех ваших отношениях со всеми людьми? В том числе и с самыми значимыми для вас? С отцом, с матерью, с мужем, с сыном? Ото всех хотите что-то получить, не заплатив свой «доллар»? Имея все, что имеют любящие люди, остаетесь без ничего, занятые своей хитростью, а не ими? На от-.ща обижены. Матери доказываете, что она плохая мать. Мужа, доказав ему, что он не достаточно возвышен, потеряли. Сын наркоман... Может быть вы во всем, как и в гостях у мусульманина, хотите перехитрить своего Бога!?..
* * *
Ватрушкин всегда работал.