Практика лечения неврозов убеждает, что такими, вызывающими потрясение событиями, бывает иногда и чрезвычайная, налагающая ответственность удача, но чаще тяжелые утраты, неожиданные несчастья. Особенно часто — вольный или невольный отказ от реализации непосредственного, недемонстративного чувства, отказ от любимого дела, друга, искреннего поступка, от любви, просто вынужденное длительное бездействие.
Вопрос о смысле жизни может быть адекватным отражением того факта, что собственное поведение человека перестало быть для него полезным, утратило для него смысл.
Тогда сам вопрос, в котором это поведение ошибочно отождествляется с жизнью, оказывается результатом опасения, что смысла в жизни нет.
В клинике неврозов так возникший вопрос пугает, люди пытаются от него «отвлечься», «выкинуть его из головы», «не думать», не отдавать себе в нем отчета.
Сами проявления невроза часто оказываются факторами, на психологическом уровне отвлекающими от этого вопроса, вуалирующими его от самого страдающего, и именно этим (облегчающим осознанное переживание) влиянием симптоматика невроза закрепляется.
Осознание, актуализация такого опасения и утверждение в том, что оно верно, может быть чревато обесцениванием жизни на личностном уровне (со всеми вытекающими отсюда последствиями вплоть до так называемого «прожигания жизни», антисоциальных действий, болезней и... самоубийств).
Возникая в ситуации, требующей инициативного ответственного выбора, вопрос о смысле жизни оказывается результатом поиска тех высших личностных ценностей, на которые человек может опереться в своих решениях, которым сумеет подчинить все свои тенденции, собрав их в единую направленность, единую целостность, каковой является сформировавшаяся личность.
Иными словами, вопрос о смысле жизни закономерно возникает в поисках завершенной мировоззренческой позиции, мобилизующей все деятельности индивида на самом высоком личностном уровне.
В этом случае названный вопрос ставится продуктивно, предполагает наличие позитивного ответа и является чрезвычайно значимым, так как без его решения невозможна эффективная интеграция личности.
Две специальные причины исключительной
важности решения вопроса о смысле жизни.
Необходимо подчеркнуть две специальные причины, делающие принципиальное решение вопроса о смысле жизни исключительно важным.
Первая причина.
В ходе индивидуального развития разум всегда способствовал самосохранению и самоутверждению каждого человека, непомерно расширяя его возможности. В силу этой роли разума в приспособительной деятельности ему полностью подчинено сознательное поведение. Есть случаи, когда человек принужденно осуществляет решения разума, даже идущие вразрез с его практическими интересами.
Такое довлеющее влияние выводов разума на произвольное поведение человека делает понятным, какое определяющее, высвобождающее инициативу, творческую активность, действие на индивидуальную судьбу может иметь верное решение вопроса о смысле жизни и к каким трагическим последствиям способен приводить негативный или просто ошибочный ответ на него (и здесь не только самоубийства, но и внутренне не обеспеченный, тщеславный вызов себе, миру и богу толстовского Отца Сергия, и бессодержательное существование на заторможенном, энергетически сниженном уровне, психические и телесные болезни — вся вереница судеб «бесов» Ф.М. Достоевского, просто циническое «прожигание жизни»).
Вторая причина.
Вторая причина особой важности решения вопроса о смысле жизни в следующем. В силу целенаправленного характера специфически человеческой деятельности произвольное поведение человека для своего осуществления требует так называемого «разрешающего мотива», то есть цели, оправдывающей его программу. Без такой цели сознательное поведение не начинается и не длится.
Отсутствие такой, личностно одобряемой, цели способно резко затормозить деятельность вплоть до полного прекращения любой активности!
Напротив, наличие цели способно мобилизовать энергию личности и — Тем более, чем более значима цель.
Негативное решение вопроса о смысле жизни, обесценивая жизнь, заведомо лишает «разрешающего мотива» любую деятельность, резко тормозит ее, низводя до уровня полуавтоматических реакций на вынуждающие стимулы.