Ну, что же, придется испортить ему хотя бы утро.
- Подъем! – я хлопнула брата по плоскому животу.
Томас резко распахнул глаза и сел. Точнее, попытался, потому что, не удержавшись на своем узком ложе, братишка с громким стуком поздоровался с полом.
- А, черт! Что произошло? Где я? – непонимающе хлопал парень глазами.
- Я вижу, вечеринка удалась, - констатировала я, с усмешкой разглядывая заспанное лицо близнеца, – Чай? Кофе?
- Воды, - поморщился Том, – И без громких звуков. Голова болит.
И почему я не удивляюсь. Судя по виду брата – этой ночью, он пил всё, что горело. Надеюсь, от бензина он всё же воздержался. В который раз радуюсь, что мы научились блокировать чувства и эмоции друг от друга. В детстве наша связь была настолько крепкой и при этом незащищенной, что малейшее недомогание одного сказывалось и на другом. Болели мы только вдвоем, и, если мой вспыльчивый близнец ввязывался в драку – синяки появлялись и у меня.
Но сила – это как любая мышца в теле. Её можно тренировать, развивать. Чем и занимались. И теперь, без моего разрешения Томас не мог влезть ко мне в голову, как и я в его. Так что, увы, но он остался со своим похмельем один на один.
- Во сколько ты пришел домой? – усмехнувшись, поинтересовалась я, подавая близнецу принесенный из кухни стакан холодной воды.
- Часа в два. Может, в три. Не помню, - пожал плечами Том, делая один глоток и морщась, – Мне нужно в душ.
Хлопнула входная дверь. Мы с Томом одновременно повернулись. Только один человек мог приехать к нам. И он даже предупреждал нас об этом. Но когда люди вообще запоминали новости, связанные с чем-то неприятным? Вот и я не знаю
Через пару секунд на пороге гостиной стоял высокий статный мужчина с темно-голубыми глазами, каштановыми волосами, в которых уже угадывались серебристые прядки. В довольно резких, но тем не менее приятных чертах лица я легко узнавала себя и брата.
Кристиан Рихтер. Наш «любимый» папочка.
- Отец, - Том пригладил взлохмаченные волосы и сел на диване чуть ровнее, – Я и забыл, что ты должен приехать.
- Я так и подумал, - кивнул герр Рихтер, – Иначе ты выглядел бы более подобающе. Соня, здравствуй, - обратил он внимание и на меня.
Удивительно, ведь чаще всего отец делает вид, что я – часть интерьера, а с вещами обычно не разговаривают. Видимо, у него хорошее настроение.
- Привет, пап, - кивнула я, – Не ругай его. Жизнь итак надругалась над Томом, лишив его мозгов.
- эй! – возмущенно воскликнул Том и тут же схватился за голову, которая, видимо, отреагировала на громкий шум, – Все, я в душ.
Мои мысленные крики «Нет, не уходи!» и сигналы «SOS», которые я посылала глазами, брат либо не заметил, либо намеренно проигнорировал. Зная характер Тома, я больше склоняюсь ко второй версии. Засранец.
Итак, мы с отцом остались наедине. Хуже и не придумать. Нужно ведь, наверное, о чем-то разговаривать. Или нет? я просто так давно этого не делала, что теперь даже не знаю, можно ли мне слишком громко дышать.
Молчание грозило затянуться, но тут папа, кашлянув, спросил:
- Ну, как дела? Что нового?
Вау! Он делает попытку! Не понимаю, как я не последовала примеру Тома и не рухнула с дивана. Ладно, если это игра в «папу с дочкой», я попробую подключиться и не облажаться.
- Все по-старому, - пожала я плечами, – Учимся в университете, по мере возможностей стараемся не прогуливать, тратим твои деньги – ничего нового.
- Вы все еще занимаетесь… этим? – отец отвел от меня взгляд.
О, а вот мы и пришли к тому, для чего, собственно, разговор и затевался. М-да, ненадолго его хватило – всего один вопрос.
Вздохнув, я кивнула:
- Да, отец, мы все еще практикуем. Все еще колдуем и охотимся за демонами.
- Никогда не мог понять этого вашего пристрастия, - покачал головой отец.