Настоящего Тома могла увидеть только я – рядом со мной он скидывал свою маску секси-мачо и просто был самим собой. Тем мальчиком, который плакал в моих объятиях, когда понял, что мама больше не проснется.
Да, я была младше, но нередко разумом нашей пары приходилось быть мне. Одним на двоих.
Молчание затянулось. Том вздохнул.
- Короче, я понял. Способ убить суккуба есть?
- Разумеется. Отрезать голову специальным серебряным кинжалом, - улыбнулась я, – Мне предстоит проследить за вами. И в тот момент, когда она будет расслаблена и уязвима – я все сделаю. Здесь написано, что наилучший момент — это когда она готова начать «кормиться».
- Э, нет! – протестующе воскликнул Том, - То есть ты хочешь сказать, что в тот момент, когда на мне будет сидеть красивая демонесса, ты отрежешь ей голову?
- Почему на тебе? – я приподняла бровь, разглядывая красного от возмущения братишку.
Том пожал плечами:
- Я люблю, когда девушка сверху.
- Избавь меня от подробностей, - я поморщилась, пытаясь прогнать эту картину из головы, – Придется тебе попридержать лошадей сегодня, если хочешь, чтобы все сработало. А сейчас - собирайся. Нам в университет пора.
Брат вздохнул и поплелся к выходу из комнаты.
- Ну вот зачем нам туда тащиться? Сегодня даже профильных занятий нет – одна скукота и физкультура.
- Согласна, но я не хочу, чтобы ректор звонил отцу. Или ты горишь желанием увидеть папочку? – я приподняла бровь, выплескивая этим жестом весь свой скепсис.
Отец развелся с мамой еще когда нам было по шесть лет. Сам он жил в Берлине, и виделись мы крайне редко. После её смерти он не пытался жить с нами – просто отправил к бабушке (своей маме) в Дрезден, навещая нас по выходным. Но из этой затеи ничего хорошего не вышло. Наши отношения с родней были более чем прохладными. Они оба пытался запретить нам колдовать, но когда мы вообще кого-то слушались? Поэтому спустя пять лет мы вернулись в родной дом и стали жить самостоятельно.
Звучит дико - двое подростков одни в большом доме, без присмотра. Органы опеки бы просто захлебнулись слюной от восторга, если бы узнали об этом. Но мы были осторожны и не подставляли друг друга – отец присылал нам деньги, регулярно навещал нас и делал всё, чтобы мы ни в чем не нуждались. Мы же, в свою очередь, учились, вели себя прилично – по мере возможности – и старались лишний раз на рожон не лезть.
Приезды отца я, откровенно говоря, не любила. В те редкие минуты, когда он снисходил до нас, мне становилось жутко не по себе. Отец будто избегал меня, стараясь лишний раз даже не разговаривать, и всё внимание уделял брату. Будто я была в чем-то виновата перед ним. Но в чем – я упорно не понимала.
Либо – что тоже имело место быть – ему было комфортнее с Томом, потому что тот парень. А я просто себе накрутила воображаемых проблем. Как будто реальных было мало.
- Нет уж, его нам тут только не хватало, - фыркнул Том, качая головой, – Соберусь за десять минут.
Я оглядела себя с головы до ног – огромная черная майка и мятые штаны – и вздохнула:
- Мне понадобится чуть больше времени.
Спустя пол часа я избавилась от своей бесформенной пижамы, заменив её тёмно-синими узкими джинсами, черной майкой-алкашкой с кучей значков на воротничке. Глаза я подвела черными тенями, волосы забрала в высокий хвост, из которого неряшливо торчала парочка прядок. Черная кожаная куртка довершила образ.
- Ты слишком хороша, чтобы быть моей сестрой, - улыбнулся Том, наблюдая, как я надеваю черные кеды.
- Это уж точно, - я хмыкнула, подхватывая сумку,- Считай, что тебе крупно повезло.
В гараже нас ждал любимый «BMW x5» – подарок отца на семнадцатилетие. Немного поспорив на тему того, кто поведет, я всё же уступила место водителя брату, а сама села рядом.
- Поехали, а то опоздаем, - скомандовала я, включая радио и закидывая ноги в кедах на приборную панель.
Спустя десять минут неторопливой езды показался университет. Повторюсь – это место мы оба терпеть не могли. Но высшее образование было одним из тех условий, которое поставил нам отец. Школу мы закончили прилично, и он настоял на поступлении. Неважно, на какую специальность, лишь бы диплом был. Иначе – прощай финансовая поддержка. Ведь по закону мы были совершеннолетними и вроде как были обязаны содержать себя сами.