- Что ты сказал?
Билл повернул ко мне своё ставшее неожиданно серьезным и даже чуть жестким лицо и повторил:
- Мара. Демон сновидений. Он мучает её.
- От…откуда ты знаешь? – кажется, дар речи потихоньку начал покидать меня.
Странно, я думал, меня будет сложно удивить и шокировать еще больше.
- Я не такой тупой, каким иногда кажусь, - отозвался Шварц.
Чуть подвинув меня, он присел рядом и кончиками пальцев осторожно коснулся лица Сони. В этом жесте таилась скрытая нежность и какое-то еще, мне неведомое чувство. Подавив в себе братскую ревность, я взял себя в руки и спросил:
- Что еще тебе известно?
- Если ты о том, что вы с сестрой – ведьмаки, - усмехнулся Билл, и почему-то от этой его ухмылки мне стало не по себе, - То это я тоже знаю. Собственно, поэтому Соня всё еще жива. Её силы поддерживают в ней жизнь и позволяют сопротивляться. Будь она простой смертной – ты бы уже заказывал для неё гроб.
Проглотив очередной гневный вопль – всё же пока Билл не пытается навредить ни мне, ни сестре – я спросил:
- Ты знаешь, как помочь ей?
Шварц кивнул, переводя взгляд на Соню:
- Теоретически – да. Раньше я никогда не вмешивался в дела Нижних. Но здесь – это уже личное. Так что – я попробую.
Коснувшись чуть разметавшихся волос сестры, Билл осторожно взял её за руку. После чего закрыл глаза и негромко произнёс, обращаясь, по всей видимости, ко мне:
- Что бы я сейчас не делал – не вздумай сопротивляться и мешать мне. В противном случае Соня может умереть. Ты понял?
Я только кивнул, стараясь подавить в себе тонну вопросов и растущую панику. Кто он, черт возьми? Ведьмак? Но почему тогда никто из нас не почувствовал его силу? И откуда он знает о нас? И важно ли всё это, если сейчас он шепчет под нос какие-то заклинания, которые могут спасти жизнь моей сестры?
Бормотание Билла, между тем, становилось всё громче и отрывистей. Языка я не знал – это был явно не немецкий язык. И даже не латынь, которую я изучил досконально. Нет, от слов, которые срывались с губ парня, по моей коже начинали бежать мурашки, а в груди будто сворачивалась ледяная змея.
Внезапно Шварц повернулся ко мне и резко открыл глаза. Это заставило меня отшатнуться, а с губ сорвался суеверный вскрик. Глаза парня светились ровным голубым светом, который полностью менял его лицо, делая его более взрослым и даже жестоким. Не прекращая своего бормотания, Билл поднял пустую руку – и схватил меня за запястье. Резкая боль обожгла меня, и я не смог сдержать крика, в то время, как перед глазами полыхнула белая вспышка – и всё исчезло.
глава одиннадцатая
Глава 11
POV Соня
- Соня? Куда же ты убегаешь от своего брата?
Голос Тома заставлял меня только прибавлять ходу, прижимая к себе окровавленную руку и стараясь сильно не путаться в пышных нижних юбках платья.
Удивительно, как мне вообще удалось выбраться из бальной залы после того, как сон за долю секунды превратился в кошмар. Интуитивно я успела выставить вперед правую руку и тем самым спасла себя от более серьезного ранения. После, оглядевшись, я поняла, что атмосфера в зале изменилась – не было больше ни радости, ни дружелюбия. На меня смотрели жуткие монстры в облике людей. Их глаза светились от плохо сдерживаемой ярости и жажды убийства. Бросив взгляд на Томаса, я поняла, что он ничем не отличается от них. И это пробудило во мне только одно желание – бежать.
Что я и сделала. Чудом я прорвалась сквозь недружелюбно настроенную толпу и выскочила на крыльцо замка. Прямо передо мной, как в самом что ни на есть настоящем фильме ужасов, расположился сад. Который представлял собой лабиринт из «живой изгороди». Но выбора у меня особого не было, поэтому я ломанулась туда, рассчитывая затеряться среди коридоров, тупиков и резких поворотов.
Раненая конечность болела и, кожу вокруг раны чуть пощипывало. От потери крови моя кожа начала чуть бледнеть, а голова – неприятно кружиться. Но ничто из этого не помогало мне проснуться от моего кошмара.
Дурой я не была, поэтому сумела сложить два плюс два и понять, что происходит. Мною сейчас подпитывался демон. Видимо, Мара присосалась ко мне еще в доме у Андре. И все эти дни, что я мучилась от не самых приятных сновидений, она просто подбирала ключик к моему сознанию. Мама – трагично, но не настолько, чтобы вызвать во мне желание смерти. Отец – ерунда, я уже привыкла к его ненависти и презрению. Но вот Томас. Обрядить мою погибель в тело брата – это было слишком извращенно и жестоко. И, как ни странно – это сработало. Потому что прямо сейчас я буквально обмирала от ужаса, усилием воли заставляя себя бежать вперед.