Опустив взгляд, я почувствовала, как мои щеки заливает краска. И только сейчас до меня дошло, что, поддавшись порыву и эмоциям, я выскочила из дома, даже не переодевшись. И на мне красовалась фланелевая пижама, состоящая из свободных серых штанов и розовой кофты с надписью на груди «little girl». А на ногах у меня красовались теплые тапочки-угги, с помпонами.
Сразу всё стало на свои места – и почему мне было так удобно в одежде, и почему все без исключения бросали на меня странные взгляды. Да они просто решили, что я сбежала из психушки. Ну, или открыла новую, им пока неизвестную моду.
Подняв глаза на отца, я увидела, что он едва сдерживает улыбку. Вздохнув, я буркнула:
- Да ладно, смейся уже. Я же вижу, как тебя распирает.
Издав что-то, похожее на сдавленный смешок, папа тут же надел на себя маску серьезного бизнесмена:
- Так, что случилось? Что-то с Томасом?
Ну конечно. Все мысли сразу об этом. Я могу приехать только если что-то случилось с братом. Будто у меня проблем быть не может априори.
Покачав головой, я сделала пару шагов и, опустившись на диван, ответила:
- Нет, брат в порядке. Жив, здоров, питается нормально.
- Тогда…в чем дело? – впервые я видела Кристиана Рихтера растерянным.
Вздохнув, я подняла глаза на отца и задала вопрос, который терзал меня всё утро:
- Ты винишь меня в смерти мамы?
Да, я умею спрашивать прямо в лоб. Пораженно выдохнув, отец опустился в кресло напротив меня. Краем сознания я отметила, что место на диване рядом со мной он предпочел оставить пустым, как всегда соблюдая дистанцию.
- София, откуда такие выводы? – наконец, спросил он.
- Я знаю, что мама заключила сделку, - горько усмехнувшись, ответила я, - Отдала свою жизнь в обмен на мою. И знаю, что ты был против. Ведь так?
Да, я продолжала бомбить сознание отца. Потерянно взглянув на меня, он чуть отвернулся, запуская пальцы в свои волосы. В искусственном свете лампы блеснула парочка седых волос, и я поразилась тому, насколько измученным и даже старым он мне показался сейчас.
Наконец, он оставил свою шевелюру в покое и перевел на меня взгляд.
- Постарайся понять меня, - его голос звучал тихо, и я отчетливо слышала в нем мольбу и отчаяние, - Смириться с тем, что твоя любимая женщина может практически создавать вещи из воздуха – это само по себе непросто. А узнать то, что она заключила сделку с демоном и скоро умрет…это было невыносимо. И да – я возражал. Я до последнего пытался отговорить её, но твоя мать…она не слушала меня! Ведомая какими-то своими порывами, она сделала то, что сделала – и подписала себе приговор, который я не мог принять.
- Своими порывами? – переспросила я, - Может быть, дело было просто в том, что она любила своих детей?
- Я не спорю с тобой. Она любила тебя – очень сильно. Но я…я любил ЕЁ. Звучит ужасно, но, если бы можно было выбирать – я бы всегда выбрал только её. Я хотел, чтобы она жила. Но смотреть на неё, и понимать, что с каждым днем её жизнь заканчивается – это было невыносимо. И поэтому я ушел.
- И ты считаешь, что я заслужила это? - я всё еще пыталась держать себя в руках, - Бесконечное презрение и равнодушие, которое ты излучал буквально всем своим существом? Ненависть, которую ты даже не пытался скрыть?
- Я не жду, что ты поймешь, София.
О нет, я понимала. Я много читала о проявлении родительских инстинктов. И знала, что матерями становятся, едва в теле женщины зарождается новая жизнь. Отцы же привыкают к этой мысли еще долгое время. Для своего я была лишь незнакомкой, и моя смерть опечалила его, но Том – брат выжил, и он смог бы стать утешением для отца. А вот мама – она любила меня, чувствовала, ведь я жила у неё под сердцем. И её единственным желанием было защитить меня. Любой ценой.
Так что – нет, я понимала. Обоих родителей. Но это не меняло главного.
- Я этого не выбирала, - глухо бросила я, - Не я принимала решение. Черт возьми, отец, я просто УМЕРЛА!
- Чего ты хочешь от меня сейчас, София? Каких слов ждёшь?
Я покачала головой, уже не пытаясь сдержать слёзы боли и отчаяния. Итак слишком долго я терпела, подавляла в себе все негативные эмоции. Которые сейчас буквально затопили меня, и я едва держалась на плаву.
- Я просто пытаюсь понять. Почему ты не любил меня? Ты был нужен мне – нам обоим. Когда мамы не стало – я плакала по ночам, и звала тебя! Черт возьми, мне было десять! Как и Томасу! Нам нужен был отец! Но ты отвернулся от нас – по крайней мере, от меня. Почему?!
- Ты права! – сорвавшись, почти выкрикнул отец, заставляя меня замереть, - Я винил тебя! Каждый раз, когда я видел тебя – мне хотелось сделать тебе больно, просто потому что ты дышала, ходила по земле, жила! А моя любимая – нет! И виной тому проклятая магия!