Ваша светлость, простите, я не знал кто вы. Так что вам угодно?
Мануэль снова повторил практически всё, что я сказала: нам нужна галера для путешествия к Кружеву королевы, где находятся спасшиеся из плена моряки. В частности жених вот этой дамы (меня) и родной отец господина Удиара.
Я думала, что пиетет перед знатью сделает моряка покладистым? Ха! Держи карман шире. Он продолжал быть крайне любезным, но твёрдо стоял на своем. Галеры не даст, и не просите.
Да, он бы мечтал спасти отца, который пропал более полугода назад. Но Жером уверен: если бы отец был жив, он давно подал бы знак, нашёл, как связаться с семьёй. А значит его уже нет на этом свете.
Попытка намекнуть, что ему выгодна гибель отца, вызвала такую бурю возмущения, что Мануэль тут же сдал назад.
В общем, все возражения сводились к тому, что других доказательств того, что в архипелаге Кружево королевы находятся несчастные, спасшиеся из плена у графа Дешерна (еще одна несуразица: граф — известный борец с пиратами, а не бандит) кроме моих слов, не существует. Если бы он, Жером Удиар, брал на веру сны женщин, то давно по миру бы пошел.
А если она, то есть я, решила, что с помощью сказочки об отце смогу большего добиться, то ошиблась.
Мануэль, до этого веривший мне безоговорочно, вдруг смутился. Затем снова задрал нос повыше и обратился ко мне:
-
Армандина, ты сможешь представить какие-нибудь доказательства того, что все твои слова — правда? Я тебе верю, так как у меня нет причины в тебе сомневаться, ты мне ни разу не солгала и всегда выполняла свои обещания. Но этот господин выразил недоверие.
Я задумалась, затем спросила, не обращаясь к Удиару напрямую:
-
А если я смогу привести подробности из жизни его отца, которые не мог знать никто, кроме него и господина Удиара-младшего? Мне на это нужно два дня, вернее, две ночи. Одну — чтобы задать вопрос, другую — чтобы получить ответ. Тогда он мне поверит?
Мануэль всем корпусом повернулся к Удиару.
-
Вы слышали? Что вы на это скажете? Такой вариант вас убедит?
Тот и глазом не моргнул.
-
Убедит, если ваша девица будет всё это время у меня на глазах. А то мало ли как она станет добывать информацию...
Он думал, мы встанем и уйдем? Не тут-то было. Удача поворачивалась наконец лицом, надо было её хватать и держать. Я тут же вклинилась в разговор.
-
Отлично, господин Удиар! Тогда давайте подпишем соглашение. Мы проведём в вашем доме два дня и две ночи, потребные на то, чтобы получить ответ вашего батюшки. Всё это время не будем ни с кем, кроме вас, встречаться и разговаривать. Если результат вас удовлетворит, вы снаряжаете галеру к Кружеву королевы за обычную плату. Также его светлость оставляет вам расписку на сумму, равную стоимости вашего судна, которую вы сможете получить в случае его гибели. Если же я не смогу удовлетворительно ответить на вопросы, мы заплатим вам за беспокойство, как будто останавливались не в вашем доме, а на самом дорогом постоялом дворе, а затем покинем ваш дом и больше никогда не станем вас беспокоить.
Для Удиара моя речь оказалась настоящим потрясением. Мужик смотрел на меня как на заговорившую статую. А что я такого сказала? Или он не ожидал разумных речей от женщины, ещё недавно путавшейся в словах? Сейчас я на своём поле и сбить меня уже не удастся.
Постояв пару минут в оцепенении, Жером пришел в себя. Подтвердил, что готов взять на себя такие обязательства, затем на листе бумаги быстро набросал договор по моим словам. Мы с Мануэлем его перечитали, я внесла пару правок, после чего Удиар захотел вызвать секретаря, чтобы перебелить документ и составить второй экземпляр. Затем передумал:
-
Нет, пожалуй, я сделаю это сам. Лишние свидетели мне ни к чему.
Я одарила его своей лучшей улыбкой:
-
Отлично, призовем в свидетели магию.
Он с ужасом посмотрел на спокойного и даже беззаботного герцога.
-
Магию?
Тот ответил небрежно:
-
Конечно. Армандина — маг. Мой придворный маг. А договор ведь заключаем мы, мужчины, так что она вполне способна его засвидетельствовать.
Тут уже речи о том, чтобы идти на попятный двор, не было, и Удиар это понял. Придется согласиться на магию, и тогда обратного пути не будет. У него на лице возникло выражение, какое бывает у очень упрямых мальчиков. Ему уже показали его ошибку и доказали, что он неправ, а он всё стоит на своем. Сейчас он явно придумывал вопросы потруднее. Пришлось оторвать его от этого занятия.
-