Жером начал с того, что выдал:
-
Я передумал. Вопросов будет три. Так вернее.
Три так три, мне-то что. Главное — все их запомнить, чтобы задать. Так что возражать я не стала, а Мануэль, ждавший от меня сигнала и не получивший его, вообще остался невозмутим.
-
Хорошо, задавайте ваши вопросы. И лучше запишите их на бумажку, чтобы я могла их выучить наизусть прежде, чем лягу спать.
Вместо ответа он подсунул мне бумагу, перо и чернила: мол, записывай сама, если хочешь. Ну, что ж, мне нетрудно.
-
Первый вопрос: какие обои были в моей детской до пяти лет?
Я кивнула, как только все записала.
-
Второй вопрос: как звали того человека, у которого мой отец купил свою первую галеру?
Это я тоже занесла на бумагу.
-
И третий вопрос: куда мой отец спрятал договор на здание, в котором находится его контора в порту Бисерр?
***
Тот день, когда Армандина наконец добралась до Кармеллы, Армандо запомнил на всю жизнь. На радостях бедные пленники острова постарались и поймали дикую свинью, а затем зажарили ее и закатили пир. Диких свиней здесь было мало, скорее всего потомки одичавших поросят, спасшихся с грузовых судов, и они отличались шустростью и сообразительностью. За все время сидения на Кружеве королевы это было второе пойманное животное.
До этого островитянам приходилось довольствоваться крысами, змеями и рыбой, которой, к счастью, изобиловали эти воды. Но свинья — это полноценная еда, по которой все скучали безмерно. Так что это и так был бы праздник. Когда, получив отличный кусок свинины, Армандо задремал от непривычной сытости, в его засыпающее сознания вдруг проникла Дина со словами: « Ну вот, я и в Кармелле. Вашего Удиара-младшего пока тут нет, вернется через два дня».
Если бы он не спал, то вскочил бы и радостными воплями носился бы по острову, радуясь, как ребенок. Наконец спасение из эфемерной надежды превратилось в твердую уверенность.
Наутро он начал день как всегда. Проверил пленников и накормил их. Излишне было бы сообщать, что свинины никто из них не получил. Их рацион составляла похлебка из местных трав и корешков, сдобренная то рыбьими потрохами, то крысятиной, а то и мясом змеи. Правда, последнее встречалось все реже: пленники острова записали змей в деликатесы и не спешили делиться ими с хоть и поверженными, но все равно врагами.
Граф, герцог и маркиз поели под его присмотром, затем строем прогулялись до ближайших кустиков. Выгуливать их приходилось всегда Армандо, только он способен был контролировать всех троих одновременно. Кроме того, только его бывшие рабы уважали настолько, что даже мысли не допускали, чтобы убить тех, кого он охранял.
После кормежки и выгула он возвращал пленников под навес, где они содержались, и наводил на них сон, а затем прикрывал непроницаемым магическим пологом до следующего утра. В результате все трое исхудали, но не были ни замученными, ни умирающими. Их состояние было значительно лучше, чем у большинства рабов Дешерна.
Три женщины, спасенные из плена, ещё на галере взялись за готовку и старательно превращали в съедобное всё то, что добывали мужчины. Опытный Лапунда ими руководил и заодно выполнял всю неприятную и тяжелую кухонную работу.
Две купчихи так и не попытались найти себе кого-нибудь, они надеялись, что на большой земле их все-таки ждут законные мужья.
Так что моряки могли только облизываться: за попытку силой склонить женщин к близости капитан Удиар, поддерживаемый Армандо, Лапундой, Гарвом и еще парочкой, отлупил двоих до полусмерти и пообещал, что следующих просто утопит. Его авторитет был настолько высок, что жаловаться на произвол никто не стал и желающих больше не нашлось.
А баронесса выбрала себе Лапунду и жила с ним в отдельном шалашике. Мужчина, которого столько лет отвергали самые разные женщины, вдруг оказался избранным. Он расцвел. Скакал вокруг своей лысой красавицы, залечивал её синяки мазью, которая нашлась в спасённой аптечке галеры, заглядывал ей в глаза, стараясь предугадать малейшее желание, и расстилался у ее ног пушистым ковриком. О чудо: впервые в его жизни дама ценила и внимание, и помощь, и заботу. Он не понимал почему, но от этого был не менее счастлив.
Кстати, его внешность отсутствие волос совершенно не портило, даже наоборот, подчёркивало широкие плечи и мощную шею и делало таинственно-значительным. А баронесса была молодой женщиной с красивой фигурой, так что даже без волос и бровей она была привлекательной в глазах тех, кто столько времени женщин близко не видел.