В сюжете использовалась реальная история. Только на самом деле главной шпионкой была женщина. Работа давалась нелегко. Большая нагрузка в театре, а съемки почти каждый день. Текста много, его надо говорить очень точно, потому что в нем упоминается много чисто профессиональных вещей. К тому же автор вместе с консультантом практически целиком переписывал каждую сцену, так что текст я получал почти всегда прямо перед съемкой. Это было очень трудно, хотя я и в театре привык быстро вводиться. Но в творческом плане работать нравилось. В фильме, к счастью, отсутствовали избитые атрибуты подобных историй — бесконечная стрельба и потасовки. Специалисты в этой области объясняли мне, что настоящий разведчик стрельбой и не занимается. Он скорее похож на шахматиста, рассчитывающего каждый ход. Этот фильм не так давно в очередной раз показали по телевидению, я смотрел его и понимал, что он нисколько не устарел и сегодня смотрится с таким же интересом. Он ничуть не хуже современных боевиков. В нем есть и злободневный политический сюжет, и погони, и трюковые съемки, но главное его достоинство, что, помимо занимательного сюжета, в нем много правды. Он приближен к достоверности. Во многом это заслуга консультантов и, конечно, режиссера Фокина.
Работать было интересно. У меня были прекрасные партнеры — Вячеслав Тихонов, Леонид Куравлев, Вахтанг Кикабидзе, Ирина Алферова, Георгий Юматов.
С Юматовым я снимался впервые. Он был прекрасным, очень органичным артистом и замечательным, общительным человеком. О нем уже в то время ходило множество легенд. Он многое повидал в жизни, во время войны, совсем мальчишкой, служил юнгой.
На Кубе мы жили с ним в одном номере. Снимались каждый день, и мне даже не хватило времени потратить выданные суточные. Одним словом, перед отъездом я отдал ему все деньги и сказал: «Жора, купи мне что-нибудь на свой вкус. Что захочешь». Он привез мне в Москву огромную коробку со специями. Я одаривал ими всех знакомых, и все равно чуть ли не до прошлого года что-то из этой коробки у меня оставалось.
ПРОФЕССИОНАЛЫ
Я благодарен кино за подобные встречи, за то, что оно позволяет узнавать вблизи братьев артистов из других театров и городов, «иной язык, иные нравы».
В «Адьютанте его превосходительства» «его превосходительство» — деникинского генерала Ковалевского — играл Владислав Стржельчик. Его герой далек от расхожих образов «беляков». Он интеллигентен, мягок и даже добр, насколько это возможно для военного. От этого поединок между ним и моим героем выглядел еще интереснее, значительнее.
Со Стржельчиком после этого фильма мы подружились. Хотя жили в разных городах, когда выпадала возможность, всегда старались встретиться. Он у меня и дома бывал. Мне он кажется эталоном артиста, «Актер Актерычем» в хорошем смысле этого слова. Всегда элегантен, от него всегда пахло рижским одеколоном — самым шикарным одеколоном, который доставали только по блату. Стржельчик был очень демократичен, но при этом всегда сохранял дистанцию, а главное, был великолепным профессионалом.
Когда мы снимались, он как раз выпустил в театре «Цену» Артура Миллера. Я еще не видел спектакля, и вот как-то в перерыве он стал рассказывать о нем. И вдруг «завелся» и стал играть сцену. На наших глазах он без грима превратился в дряхлого старика. Я смотрел ему в глаза — у него и глаза стали другие. Произошло полное перевоплощение.
Фильму «Даурия» я обязан знакомством с еще одним артистом знаменитого БДТ — Ефимом Копеляном. В этом фильме Виктора Трегубовича у меня небольшая роль. Я согласился в нем сниматься, потому что «Даурия» — книга, которую я знал и любил с детства. К тому же вся натура снималась в моей родной Чите. Полгорода прибегало смотреть.
Я играл благородного революционера, а Ефим Ко-пелян — казачьего атамана. Меня арестовывали, и он должен меня допрашивать. Мизансцена такова — я сижу у окошка, он должен меня ударить, а я — головой разбить окно. Мы отрепетировали — все получилось нормально. Вдруг он о чем-то стал горячо говорить режиссеру, внезапно повернулся и со словами: «Не буду я это играть!» — вышел. Сделали перерыв. Потом мы эту сцену все-таки сняли. Вечером за ужином я его спросил, чего это он с режиссером повздорил. Оказывается, режиссер подозвал его и сказал: «Врежь ему по-настоящему!» Поэтому-то он и возмутился, сказал: «Мы — профессионалы, и все сделаем, как нужно».
В этом же фильме моим партнером оказался и Василий Шукшин. У меня с ним была всего одна сцена, но довольно большая. Больше мне с ним, к сожалению, сниматься не довелось, но за те дни, что мы провели вместе, я понял, какой он прекрасный и внимательный партнер. Когда мы репетировали и снимали, он меня все время спрашивал: «Тебе так удобно? Я тебе не мешаю?» Он постоянно думал не о себе, а о партнере. Такое встретишь нечасто.