Через шесть часов обсуждались варианты боя. Командир первой роты Олег Долгоногов предложил до рассвета без артподготовки, внезапно произвести атаку на правый и левый фланги высоты и при успехе боя на одном из флангов остальные силы направить туда. Командир четвертой роты Илья Черных советовал за мощным валом артогня ворваться на высоту.
Иван Скоморохов, командир второй роты, в которую входил и взвод Чугаева, предложил свой план: «С наступлением темноты атаковать высоту с фронта и флангов. Обязательно любой ценой захватить гривку перед высотой, чтобы туда ночью подтянуть полковую артиллерию и с близкого расстояния вести огонь по флангам противника. Ночью вести отвлекающий бой, чтобы его рота в течение ночи просочилась в тыл противника. С рассветом при поддержке артиллерии роты ведут более интенсивные боевые действия. В это время моя рота с тыла врывается на фланги высоты как менее насыщенные огневой мощью, опорными пунктами и живой силой. Роты с флангов штурмуют обескровленную высоту. Рота на гребне продолжает вести огонь, отсекая помощь фашистам с флангов.
После захвата нами высоты, немцы организуют контратаку с предварительным огневым налетом, поэтому до контратаки фашистов необходимо ввести на высоту еще один батальон, тогда можно сказать, что высоту удержим и неприятель отведет живую силу на вторую линию обороны, так как враги будут находиться под прицельным огнем с высоты».
Долго спорили. Наконец, пришли к выводу: с некоторыми уточнениями и изменениями вариант Ивана Скоморохова принять к исполнению. Он попросил, чтобы в ходе боя было больше огневой поддержки, не только полковой, но и дивизионной артиллерии, тогда будет меньше потерь.
Через два дня события развивались по сценарию, предложенному командиром второй роты. Кажется, были проиграны все ситуации до мелочей, но дело пошло не так гладко, как хотелось. Во-первых, несколько бойцов из его роты подорвались на минах. Во-вторых, ночной бой заставил неприятеля выставить до взвода солдат с тыльной стороны высоты. И когда с рассветом завязался бой за высоту, роте Скоморохова пришлось подавлять сильное сопротивление. Фашисты не успели закрепиться, вырыли окопы только для стрельбы с колена. По всему было видно, что сюда были брошены тыловики, но на них пришлось израсходовать часть боезапаса, так что в атаку многие воины шли с немецкими автоматами.
Впереди наступал взвод лейтенанта Чугаева. На тропинках пришлось вступать в рукопашную. На Чугаева, размахивая автоматом (видимо, расстрелял боезапас), надвигался огромный немец. Чугаев надавил на спусковой крючок пистолета – выстрел не последовал. Перезаряжать некогда. Чугаев сгруппировался, наклонился и с разбегу каской ударил фашиста в живот. Ремешок лопнул, и каска покатилась под гору. Фашист скрючился и присел. Чугаев бил его пистолетом по голове пока фашист не повалился на бок.
Захватив два дзота на правом фланге, Чугаев приказал приготовиться к контратаке с тыла. В это время роты, штурмовавшие фланги, ворвались на высоту. Откуда-то взялся красный флаг и заполыхал в лучах восходящего солнца. Мощное «ура» покатилось по округе.
Ординарец Чугаева Ахмет Моисеев, который всегда представлялся «я крещеный татарин», притащил каску и попросил Чугаева ее надеть. Чугаев отнекивался, после удара головой в ушах стоял шум и немного подташнивало. Ахмет просил: «Товарищ лейтенант, нельзя без каски, немец сейчас начнет минометный обстрел и контратаку». Не прошло и десяти минут как посыпались мины. Минометный огонь был очень плотный. Мины взрывались одна за другой. Ахмет навалился на своего командира и прижал его к земле. Одна из мин упала рядом. Барабанной дробью застучали осколки по каске. Резкая боль обожгла левый висок. Чугаев сдернул каску, она была во вмятинах от осколков, а один, видимо, пробил каску, шапку и застрял в голове, чуть выше виска над глазом. Кровь заливала глаза, тошнило. Подбежал санинструктор, пробовал вытащить осколок пинцетом, но он крепко сидел в кости. Попросил положить на носилки и срочно в медсанбат.
Чугаев запротестовал: «Я дойду сам». Санинструктор потребовал: «Товарищ лейтенант, сейчас я командую, пожалуйста, подчиняйтесь. У Вас сильное кровотечение. Я не могу его остановить».