– Может, чего другого испугались, но точно вопль был такой, что даже у наших бойцов мурашки по спине побежали. А щеку в финскую кукушка продырявила. Кто-то крикнул: «Скребцов!» Я и обернулся, может, Божий возглас был, а то бы как раз пуля в рот влетела, и лежал бы я в болотах Карелии.
Ну, а между войнами, чем занимался?
Женился молодым на красавице, дрался за нее. Это я умел. Пока срочную служил – она с другим умотала. Сына Мишу родители ее забрали. Вырастили. Сейчас уже парубок. С горя я подался на курсы бригадиров. Образование было 8 классов, до войны считался в станице шибко грамотным. После голодного 33-го только на ноги вставать стали. Иду с работы вдоль улицы, смотрю – за калиткой молодуха, темно-русые косищи до пят, черная юбка облегает стройную фигуру, а рядом – девчушка с голубыми блюдцами глаз, держится за мамину руку. Приветливо улыбнулась, поздоровалась. Подошел, разговорились. Муж ее в 33-м от голода на стройку подался и разбился. Одна осталась. Александрой Ивановной назвалась, и я представился – Александр Федорович. Говорю: «Выходи за меня замуж». Испугалась, застыдилась. Передником закрылась. Вечером отца отправил свататься. Не промахнулся. Восемь лет душа в душу прожили, как один день. Нажили еще двух дочерей, так что ждут меня домой четыре женские души.
Лейтенант, смотрю старшина у тебя смышленый, грамотный. Есть опыт войны. Назначим его командиром роты. Бойцов у тебя на две роты.
Товарищ комдив, выше старшины должности не занимал. Я – хозяйственник. Это сейчас народу много, а через пару суток и взвода не останется.
В разговор вмешался Травин:
Товарищ командир дивизии, он на своем месте. Посмотрите, за ночь перемыта масса людей, кухни дымятся, снаряды и патроны подвезены. Нам бы пару 76-миллиметровых пушек и пару крупнокалиберных минометов.
Да, пушек у тебя маловато – две. Подбросим пару ПТР. Мин противотанковых достаточно. Вооружи бойцов бутылками с зажигательной смесью, опасная, но надежная штука. Насчет остального: посмотри в бинокль и увидишь линию обороны. У меня многие роты вооружены винтовками, противотанковых ружей – по одному на взвод. Отступая, оружие побросали, а через Волгу только переправу налаживаем. Оборону ты построил с умом. Спереди и позади овраги, промежины – танки не пройдут, а фланги у тебя открыты. Пехоту в первой линии окопов сомнут и попрут на тебя. Ну, с Богом. Стоять до последнего. Помни, что ты у немцев как бельмо в глазу. Ротный, посмотри – фашистская рама над нами кружит: жди гостинцев. Видишь – небо черное от фашистских самолетов – на Сталинград летят. Разведка доложила, что вражеские танки на подходе. Выдержи первый удар. Не паникуй! Спесь с них сбей! Товарищ Травин, задача вам ясна? Стоять насмерть!
Только отъехал командир дивизии, как из-за горизонта на низкой высоте показалась группа фашистских самолетов. Травин успел дать команду: «Воздух! К бою!» На курган посыпались бомбы. Не успели очухаться, как налетела вторая группа бомбардировщиков. Если первая беда прицельное бомбометание, то вторая – сбрасывала смертельный груз беспорядочно. Сверху из-за облаков вынырнула пара наших «ястребков» и врезалась в отлаженный боевой порядок фашистских самолетов. Один из вражеских самолетов вспыхнул факелом и воткнулся в землю перед холмом, а другой в пламени ушел в сторону города.
В десять часов показались немецкие танки. Травин видел, как танки бросались между оврагами и промоинами, не найдя прохода, выстроились вдоль большого оврага и открыли интенсивный огонь по опорному пункту. После бомбежки уши заложило, Травин не слышал рвущихся снарядов вокруг, только видел фонтаны поднятой земли. По боковым балкам стала просачиваться немецкая пехота. Сосредоточившись, фашисты пошли в атаку под прикрытием огня танков. Травин кричал до посинения: «Огонь! Огонь! Огонь!» Немцы, не добежав метров пятьдесят, залегли. Сверху их фигуры хорошо просматривались. Травин скомандовал: «По фашистам – прицельный огонь!» Пулеметы смолкли. Стали слышны густые звуки одиночных выстрелов. Выискивая цели, стреляли и раненые. Фашисты были отличной мишенью. Некоторые вскакивали, пробовали бежать, но тут же падали под меткими выстрелами. Остальные, суетливо перебирая ногами, поднимая задницы, отползали назад. Бойцы повыскакивали из окопов, кидали вверх фуражки, смеялись, шумели: «Земли черноземной захотелось, получайте! Поцелуйте Гитлера в попочку! Глубже носом ройте! Не на тех нарвались!» Травин надсадно закричал: «Прекратить зубоскальство! Прицельный огонь! Ни один фашист не должен уйти. Завтра он снова будет в тебя стрелять». Огонь продолжался. Несколько фрицев доползли до спасительного овражка. Более сотни трупов валялось на поле брани. Танки, расстреляв боеприпас, отошли в зону недосягаемости артиллерии.