Помимо этого, существует целая коммерческая организация по туризму в "сельве с дикими индейцами", точно так же как в Африке рекламируется охота на слонов и львов.
Туристам предлагаются самые разнообразные услуги: поездка в бразильские порты Бенжамен-Констан и Табатинга и в колумбийский порт Летисия или по морскому побережью Перу; экскурсия на остров Обезьян, где обитают тысячи экземпляров этих животных и бесчисленные виды тропических птиц; посещение мест, где есть "дикие индейцы".
Прибывшие из разных стран и с разных континентов туристы углубляются в сельву, преодолевают небольшое расстояние между Амазонкой и жилищами индейцев ("мало-ка"), а дальше все, как в зоопарке: они фотографируются с мужчинами в набедренных повязках и с женщинами с обнаженной грудью и детьми на руках. Потом покупают несколько поделок, которые служат доказательством, что они действительно побывали у "настоящих индейцев".
Проблема дискриминации и угнетения индейских общин — это не только и не столько проблема тикунов и ягуа. Эти общности принадлежат к тем, которые еще сохраняют относительное уединение в тропической сельве или в горных районах. Многие из таких этнических групп находятся на пути к вымиранию. Например, в Колумбии сейчас насчитывается 31 сиари, 33 симпу, 41 игуанито, 48 ягуа, 76 баре, 212 муинанов, при том, что общая численность индейского населения, как следует из официальных данных на 1982 год, составляет 450 тысяч. Есть группы более многочисленные: индейцев-паэсов насчитывается свыше 68 тысяч, индейцев-гуахиро —85 тысяч.
Большая часть колумбийских индейских общин так или иначе связана с господствующей капиталистической системой: будучи порабощенными этническими группами, они попадают и под непосредственное влияние капиталистического способа производства.
В стране около 80 этнических групп, принадлежащих 12 языковым семьям. Ни одна из групп не имеет своей письменности, и ни один из языков не признан официально и не преподается в школе. Уже упоминавшийся нами Индейский региональный совет Кауки взял на себя миссию добиться введения в общинах преподавания на двух языках, т. е. на родном и на испанском. Таково было одно из основных требований, выдвигаемых этой активно действующей организацией колумбийских индейцев, которая ведет борьбу как за конкретные цели той или иной индейской общины, так и за комплексное преобразование всего общества. В этой борьбе индейцы стоят плечом к плечу с рабочим классом, крестьянством, всеми эксплуатируемыми и угнетаемыми.
Боевой дух колумбийских индейцев имеет глубокие корни, о нем свидетельствуют жизни, отданные сотнями индейских руководителей на протяжении истории борьбы за свободу.
Решимость индейцев сохранить себя как этническую группу и участвовать в создании нового общества, в котором не будет ни угнетенных, ни угнетателей, ни расового, этнического и национального неравенства, с потрясающей силой отражена в документе, получившем название "Права индейской женщины в Колумбии". Этот документ был обнародован в 1927 году движением, объединяющим несколько тысяч колумбийских индейских женщин (во главе его стоял Мануэль Кинтин Ламе, словами которого мы начали эту книгу).
Это призыв к самой жизни, утверждение права на существование индейских общин, решимость преодолеть конформизм и покорность перед лицом массового истребления, которое началось в период завоевания испанской колониальной империей территории, составляющей сегодня Латинскую Америку, и колонизации британской империей нынешней территории Соединенных Штатов Америки, за чем последовала внутренняя экспансия уже самих американцев, породившая одно из самых чудовищных в истории преступлений против нации (так называемое покорение Запада).
Теперь, находясь в Якутской Автономной Советской Социалистической Республике, на берегу реки Лены, я беседовал с писателями и инженерами, людьми свободными и равноправными, представителями национальных меньшинств и этнических групп, которые до Октябрьской революции и образования Советского Союза подвергались угнетению и были на грани исчезновения — они, как и индейцы, были обречены на вымирание. Я улавливал в их характерных лицах, в остром взгляде, в размеренной речи и в поэтической натуре общие с индейцами корни, их принадлежность к единой семье, объединявший их несколько тысячелетий назад. И я вспоминал слова колумбийской индианки, произнесенные через десять лет после Великого Октября:
"Сегодня, спустя 435 лет, которые кажутся мгновением для того, кто сотворил Вселенную, настало время, когда мы, дочери лесов и сельвы, должны воззвать к чувству справедливости передовых сил страны. Нами движет озарение, снизошедшее на нас внезапно, как яркий свет, что неожиданно заставляет отступить мрак, в котором затаилось божество обмана и невежества. Озаренный сиянием этого света, на горизонте появился цветок, который цивилизованные люди вознамерились убить, но он все так же свеж и прекрасен и не боится молний и ураганов. Бури способны повалить гигантские деревья, но бессильны перед этим цветком, который с каждым днем становится все красивее. Так чрево индианки принесет в жизнь новые цветы разума, которые в великолепии своем образуют на колумбийской земле несравненный сад в укор всем поработителям, клеветникам, ростовщикам и ворам, изгнавшим из лесов, сельвы и с равнин наших далеких прародителей, отцов, братьев, детей и мужей. Их опьянили хмельными напитками, обманули, чтобы завладеть их жилищами, их землями и посевами…