Через неделю к нам с проверкой приехала комиссия из ЦК комсомола. Мы одели не пропитую еще стройотрядовскую форму и встретили дорогих гостей по всем правилам комсомольского гостеприимства. Сводили их на «Объект», показали вымытое до блеска общежитие (пустые бутылки, несколько сотен, были предварительно отвезены на местном грузовике в райцентр и сданы), ужин с комсомольскими песнями у костра… Но комиссия, похвалив нас, все же заявила, что основное наше дело не ломать, а строить. Новый коровник… Блин. Как строить-то? Тут я сделаю купюру, так как описывать нашу комсомольскую стройку просто не хватит времени и места. Это отдельный роман. Перенесемся к финалу нашей истории. Прошел месяц. И в Должицы — кишлак приехала приемная комиссия, составленная из комсомольских функционеров, районного начальства и строительных организаций Пскова. На автобусе «Икарус» они сразу отправились на «Объект»…
Тот, кто хоть раз смотрел документальные фильмы о войне, наверняка помнит кадры разрушенного Сталинграда. Руины, дымящиеся воронки, трупы фашистов… Зрелище, представшее перед глазами комиссии, было один к одному со сталинградским. Только вместо убитых немцев перед бывшим коровником лежали командир отряда, комиссар и почти одна треть бойцов — будущих артистов и художников. Были они не убиты, не ранены, не контужены. Просто пьяны. Зная о предстоящем приезде комиссии, они просто нажрались, чтоб не видеть собственного «расстрела». За ними стояла покосившаяся стена, возведенная из оставшихся от пропоя кирпичей, с обратной стороны подпертая от падения огромным дрыном. Перешагивая через «трупы», перевернутые тачки, сломанные лопаты, горы строительного мусора и битые бутылки, комиссия вошла внутрь «коровника». «Внутрь», это, конечно, громко сказано. Пространство, изображавшее «внутрь» нового коровника, — это место, со всех сторон окруженное криво сбитыми щитами, а сверху, вместо крыши, на перекинутых палках был натянут рваный целлофан… Перед ними, вытянувшись по стойке «почти смирно», стараясь не дышать в сторону приемной комиссии, стояла «бригада бетонщиков». Пленные красноармейцы или современные бомжи выглядели по сравнению с нами (а я был в этой «бригаде» подносчиком бетона) олигархами, одетыми от кутюр… Кто в рваных штанах, кто в трусах на босу ногу, кто с подбитым глазом или на лысо обритый (проиграл прическу в карты)… Батька Махно взял бы нас в свою армию без вступительных экзаменов… Но мы стояли гордые, так как наша работа была сделана на совесть. А мы бетонировали пол этого самого «Объекта» для того, чтобы буренки, вспоминая нас добрым словом, на этом бетонном полу стояли, привязанные к столбикам, и жевали свежее сено.
Комиссия облегченно вздохнула. Ну, хоть что-то сделано, хоть о чем-то можно рапортовать наверх. Главное — бетонное основание есть, а стены и крышу возведут следующие строительные отряды в следующем же году. И тут одна радостная женщина (кем он была в этой чертовой комиссии, я не знаю), решила пройтись (как корова) по этому самому бетонному основанию в своих городских туфельках на шпильках. Мы ойкнули…
Дело в том, что чтобы залить бетоном огромное пространство под основание коровника, нужно было не менее нескольких десятков самосвалов жидкого бетона, а их, естественно, у нас и в помине не было. Были только носилки да лопаты. Цемент разводили тут же у стен «Объекта», смешивали с песком и готовый бетон на тяжеленных носилках тащили на «точку выливания»… Что-то подобное изображал знаменитый Шурик в комедии «Операция «Ы», в первом сюжете о стройке. После нескольких дней ударного труда наша бригада поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет, а только заработаем себе вечный радикулит и растяжение всех мышц во всех мыслимых и немыслимых местах. И тут нам пришла гениальная мысль. Мы сделали нашу часть «Объекта» закрытой зоной в прямом и переносном смысле. Поставив те самые деревянные щиты, под предлогом «чтоб не лазили», мы стали приводить в действие свой коварный, но гениальный план. План заключался в том, чтобы возвести только стенки основания, засыпать эту «коробку» песком до самого верха, а потом сверху залить бетоном, таким образом, создав видимость цельнобетонного, многотонного пола… О тайном сговоре знали только мы, остальной отряд ни сном, ни духом не ведал о задуманной операции. Мы никого на нашу территорию не допускали, под предлогом, «чтоб дали бетону застыть». То, что миссия всего отряда провалится, было уже ясно абсолютно всем, так что мы решили хоть самим спастись. Наряды нам закрывал представитель местной строительной организации, но на «Объект» сам он не ездил, их возил ему наш бригадир, поэтому у нашей «бетонной» команды была «железобетонная» надежда все же заработать хоть какие-нибудь деньги.