Генерал-фельдмаршал фон Бок, командовавший группой армий «Центр» в ее наступлении на Москву, в телефонном разговоре с Гальдером сравнил создавшееся положение с битвой на Марне в 1914 году, «где последний батальон, брошенный в бой, решил исход сражения» В последние дни ноября он буквально бросил в бой свой последний батальон. Решающее общее наступление на сердце Советского Союза было назначено на 1 декабря 1941 года.
Наступление натолкнулось на стальное сопротивление. 2 декабря разведывательный батальон 258-й пехотной дивизии достиг пригорода Москвы, но на следующее утро был выбит оттуда несколькими советскими танками и наспех собранной группой солдат и вооруженных московских рабочих. Ближе к Москве немецким войскам подойти не удалось. Это был их первый и последний момент, когда они мельком увидели Кремль.
В кратком пересказе этих событий необходимо, однако, особо выделить один момент: какой бы суровой ни была русская зима и как бы ни были русские, естественно, лучше подготовлены к ней по сравнению с немцами, главным фактором в том, что произошло в эти дни, была не погода, а яростное сопротивление частей Красной Армии и несокрушимая воля советских войск к победе. Дневник Гальдера и отчеты немецких командиров, которые постоянно высказывают удивление масштабами и упорством русских атак и контратак, и отчаяние, вызываемое немецкими неудачами и потерями, — лучшее доказательство этому. Нацистские генералы не могли понять, почему русские, учитывая катастрофические последствия первых внезапных немецких ударов, не капитулировали, как это сделали французы и многие другие, имея на то меньше оснований.
«С изумлением и разочарованием, — писал Блюментрит, — мы обнаружили в конце октября — начале ноября, что разбитые русские, казалось, даже не подозревают, что как военная сила они почти прекратили свое существование».[27]
5 декабря стал критическим днем. На всем 200-мильном фронте, дугой охватившем Москву, немецкие войска были остановлены.
На следующий день, 6 декабря, генерал Георгий Константинович Жуков, всего несколько недель назад заменивший маршала Тимошенко на посту командующего Западным фронтом,[28] нанес свой удар. Он бросил в наступление семь армий и два кавалерийских корпуса — около ста дивизий. Этот контрудар, нанесенный собранными в кулак столь значительными силами, о существовании которых немцы даже и не подозревали, был столь неожиданным и сокрушительным, что вермахт и «третий рейх» никогда полностью не оправятся от него. В течение ряда недель в декабре 1941 и январе 1942 года казалось, что разбитые и отступающие немецкие армии, фронт которых постоянно прорывали советские части, могут распасться и погибнуть в русских снегах, как погибла 130 лет до этого Великая армия Наполеона. И в ряде критических ситуаций немцы были близки к этому.
Хотя армии «третьего рейха» сумели спастись от полного разгрома, они потерпели огромное поражение. Советские Вооруженные Силы понесли тяжелые потери, но не были уничтожены. Немцы не смогли ни взять Москву, ни захватить Ленинград, ни Сталинград, ни нефтяные источники Кавказа; линии коммуникаций с Англией и Америкой на севере и юге оставались открытыми. Впервые за два с лишним года непрерывных военных побед армии Гитлера отступили под натиском превосходящих сил.
Но это было не все. Поражение имело еще более глубокие последствия. Гальдер понял это, хотя и позднее. «Миф о непобедимости немецкой армии, — написал он, — оказался разбит». У немцев еще будут военные успехи в России, когда настанет лето 1942 года, но они уж никогда не смогут восстановить этот миф. Таким образом 6 декабря 1941 года стал еще одним поворотным пунктом в короткой истории «третьего рейха» и одним из наиболее роковых. Власть Гитлера достигла своего зенита, с этого момента начался ее закат.
Алан Кларк
Крах «блицкрига»[29]
Эта книга посвящена величайшей и самой длительной сухопутной битве из всех, которые вело человечество. Ее исход изменил соотношение сил в мире и завершил начатый первой мировой войной процесс уничтожения старой Европы. Победоносная Россия вышла из этой битвы как единственная держава, способная бросить вызов — и, пожалуй, даже нанести поражение — Соединенным Штатам Америки в области техники и материальной мощи, то есть в тех областях, где Новый Свет привык к неоспоримому превосходству.
Можно ли сделать какие-нибудь общие выводы на основе исследования этой битвы? Думаю, что да, но не того сорта, которые были бы особенно приятны для нас на Западе. Действительно, дело выглядит таким образом, что русские могли самостоятельно, без какой бы то ни было помощи со стороны западных держав, выиграть эту войну или по меньшей мере силой оружия заставить немцев повернуть вспять. Та поддержка, которую они получили от нашего участия в войне, — отвлечение нескольких дивизий противника, поставки значительного количества снаряжения — носила побочный, а не решающий характер. Иными словами, эта помощь сказалась на продолжительности, но не на исходе борьбы. Конечно, высадка союзнических войск в Нормандии существенно сковала немецкие резервы. Однако угроза «второго фронта», тем более его реальное создание стали фактором в войне лишь после того, как критический период схватки на Востоке уже миновал.
Датой, когда немецкое командование приступило к оперативному планированию войны с Советской Россией, обычно считают 29 июля 1940 года. В этот день Рейхенгалле[30] начальник штаба оперативного руководства генерал-полковник Йодль на строго секретном совещании изложил тщательно отобранной группе штабных работников и представителей экономической администрации рейха «высказанные фюрером пожелания». За несколько недель до этого, еще в ходе французской кампании, Гитлер заявил Йодлю: «Я предприму меры против угрозы Советского Союза, как только позволит военная обстановка». После заключения перемирия с Францией это решение Гитлер обсуждал более подробно в Бергхофе на встречах с Кейтелем, Йодлем и Герингом. Первая директива ОКВ «Операция “Ауфбау Ост”» была издана 5 августа 1940 года, и с этого момента в планирование быстро вовлекаются другие секторы нацистского государственного аппарата. Когда в начале сентября новый обер-квартирмейстер генерального штаба ОКХ[31] генерал-майор Ф. Паулюс занял свой пост, он нашел среди прочих документов «еще не законченный оперативный план нападения на Советский Союз».
Следующая директива (№ 18), изданная 12 ноября 1940 года, была более определенной. В ней Гитлер писал:
«С целью уточнения нынешней позиции России начаты политические переговоры. Независимо от исхода этих переговоров, все подготовительные мероприятия, касающиеся Востока, относительно которых были отданы устные приказы, должны продолжаться. Указания по этому вопросу будут даны, как только общий проект оперативных планов ОКХ будет представлен мне и одобрен».
Было бы неправильным утверждать, как это делают многие немецкие писатели, что состоявшиеся в ноябре 1940 года переговоры между СССР и Германией ускорили или даже инспирировали планирование войны с Советским Союзом.[32] Начало кампании на Востоке уже было намечено на весну 1941 года — ближайший срок, к которому было физически возможно перебросить и дислоцировать немецкую армию. Занятая Советским Союзом позиция на этих переговорах, возможно, укрепила Гитлера в его намерении и служила ему удобным оправданием, но принципиальное решение он принял еще в ходе кампании во Франции, когда увидел, как немецкие танковые дивизии разделались с французской армией.
Но хотя планирование нападения на Советский Союз началось летом 1940 года, замысел возник гораздо раньше о чем свидетельствует, в частности, знаменитое выступление Гитлера на совещании в Бергхофе 22 августа 1939 года. Из всех речей и торжественных собраний в истории нацизма именно это «узкое» совещание особенно наглядно иллюстрирует дьявольскую, античеловеческую сущность нацизма. В тот день Гитлера буквально распирало от самоуверенности, и он кликушествовал: «Вероятно, никогда не будет снова человека, который был бы наделен такой властью и пользовался бы доверием всего немецкого народа, как я… Наши враги — люди ниже посредственных, это не деятели, не хозяева, это червяки». Во всяком случае, заверил Гитлер своих слушателей, западные державы не выступят в защиту Польши, «Теперь мы можем нанести удар в самое сердце Польши — я распорядился отправить на Восток мои отряды СС “Мертвая голова” с приказом без пощады и жалости уничтожить мужчин, женщин и детей польского происхождения».
28
Генерал Г. К. Жуков заменил генерала И. С. Конева. Маршал С. К. Тимошенко командовал войсками Западного направления до сентября 1941 года. —
29
Из книги Алана Кларка «“Барбаросса”. Русско-германский конфликт 1945 гг.», изданной в Лондоне в 1965 году (
Кларк, Алан — английский историк, автор ряда книг по истории первой и второй мировых войн. — Прим. перев.
30
В этом городке находился отдел «Л» (Национальная оборона) штаба оперативного руководства ОКВ. —
32
С 12 по 13 ноября в Берлине находилась советская делегация во главе с наркомом иностранных дел В. М. Молотовым, прибывшая для обсуждения вопросов советско-германских отношений. —