количества запятых в предложении;
и не ребяческий возраст,
когда можно помножить
свет на воздух и можно
не замечать жить,
как и предполагали жить мы.
Но появляются откуда-то из тьмы
и закручивают на спине одеяло.
4 июля 2006
***
Я досыпаю то, что не доспал:
время в юности в погоне за мечтой
и женщиной; теперь не то:
покой в ногах и в чувствах
и женщина привязана ко мне,
как ветер к парусу, как сорок
ахматовских сестёр к проезжему,
уставшему в дороге королевичу.
Теперь над временем хозяин я,
оно течёт, а я покой и нега;
шумит листва, меняет краски небо,
история основана на пепле
и время её мнимый поводырь.
Бессмысленно вращенье на оси
бессильных оторваться стрелок;
и время корчится под каблуком,
я трогаю безжизненные крылья
и так покоен, что уже могу
бегущее назвать покоем.
30 июля 2006
К ***
Я помню…
Classica
Я помню: момент был балдёжный,
как ты приканала ко мне
в какой-то хиповой одёже,
с рубином на нижней губе.
Мы долго о чём-то базлали,
быть может, о кислом вине,
но после такого базара
два раза приснилась ты мне.
Но между торчковых тусовок
забыл я, виденье, тебя.
Но вот приканала ты снова
и я чуть не грохнулся, бля.
Дай вспомню, о чём мы базлали,
наверно, о кислом вине,
но после такого базара,
чувиха, ты чудишься мне.
27 сентября 2006
***
Мне до тебя, как до юга гусиной стае,
три остановки троллейбусом, две трамваем
или пешком через горы и чащи немытой посуды
в кухне, счастье должно бы светить откуда.
Но не светит, тем паче не греет,
наш трамвай, наш троллейбус истёрли троллеи,
перегрев проводов, износ тормозов и как следствие –
мы с десятого слова не вспомним, с маха десятого
не вернём ни счастливый билет, ни вагоновожатого.
Если тебе хватает улыбки, чтоб красивою быть; скулы
раздвинув, некий мужчина уже признаётся, что он придурок.
Раз называет, блаженный, рыбацкую барку Алёной,
ту, что волна потеряла, лизая восток воспалённый.
14-15 ноября 2006
***
Не сбежать лопаткам, проколов матрац,
и в подушку надышишь прадавнее ууу,
ночью пряди растут быстрее, чем глаз
состригает их золотую копну.
Эта кость жива; повторяешь её
всю в подробностях, сколько можешь мочь,
и сквозь тёмные обмороки хрипишь: “Моё!”,
о ребро крича как в шестую ночь.
13-14 апреля 2007
***
Ты вынесла из комнаты слова
в конце зимы или в начале лета;
и прежде чем я окна открывал,
я вспоминал названия предметов.
Я брал обломок старого луча
и освещал мышиный бархат пыли,
и каждый угол тихо возвращал
по слову то, что мы вчера забыли.
Мир изменялся, в комнате пустой
вставали кресел мягкие квадраты,
в Евангелии, идя за Христом,
от зноя задыхалися солдаты.
В дверях стояла вестница пчела,
день громыхал, мучителен и сладок.
Речь возвращалась. Ты уже вошла,
как случай и с корзиной красных яблок.
22 апреля 2007
***
Темы немы,
стихи, как с женщины покрывало, –
преодоление материала.
1 мая 2007
***
У этого су-
щества есть два яблока,
это женщина.
***
Всякое воскресенье
светлое, как страница,
поздно домой возвратиться,
вверх тридцать шесть ступенек.
В ручке двери газета,
долг за жильё и прочее,
комната, если без света, –
сорок охапок ночи.
И, как больной уколом,
громким звонком уколот,
и одинок над балконом
серп, упустивший молот.
В крапинах ночь, как в тире
щит, и черна, как страница,
если один в квартире,
в ней ничего не снится.
5-8 мая 2007
***
Что тихий ужас у Ахматовой,
у Цветаевой тихий шок.
14 июня 2007
***
Сколько раз воскресал я из пепла,
возвращался к жене из тьмы.
И жена вязала мне петлю,
чтобы впредь не расстались мы.
Но грозой наливалась туча,
снег валил или сыпал дождь,
сердце ждало подлого случая,
случай – сердца подлую дрожь.
23 сентября 2007
***
И было утро мудренее дня
вчерашнего, и я увидел Еву,
в груди саднило, мудрая змея
покойно окольцовывала древо.
Стояло солнце над моим селом,
и пахло яблоками выгнутое тело,
и я желал, и женщина хотела
сойти с ума между добром и злом.
И мы сошли к подножью бытия,
где свет и кровь, свет и свеченье ада.
Бог знает, как сгорали ты и я
под звёздами божественного сада.
20 ноября 2007