— Как ты? Нужна помощь? — нет не того ограничения воли, нет лживого сочувствия, которые допускали ко мне другие, в лишь истинное волнение и несмелый вопрос.
Я отрицательно помахала головой, не понимая, чем они смогут мне помочь, но от резкого движения голова закружилась, меня как будто откинула назад, и кто-то поймал моё тело. Не знаю кто. Просто уже не могу соображать. Есть только я и цель, а мир — сплошные кровавые разводы перед взглядом.
И больше ничего не помню. Лишь то, что было дико больно и страшно, в голове смешалось всё — пение огня жизни, немой укор Владыки, успокоение Ангелины и свой собственный голос, повторяющий, что умирать ещё рано.
— Чёрт! Пусть только ещё раз я ввяжусь в очередную её авантюру, провалиться мне пропа-дом! — голосил вампир, чем изрядно действовал мне на нервы. — Вот пусть она только очнётся!..
— И что ты сделаешь? — уже голос мага. — Отшлёпаешь и посадишь на цепь? Готов поклясться, её ничто не изменит.
Из-под век я могла наблюдать за этой сумбурной компанией, которая уже полчаса, а то и больше обвиняла меня во всех грехах, и только Слава заступался за мою беспомощную тушку.
— Эй, да она же уже проснулась! — пискнула Тина и начала толкать меня. Я же анализировала свои действия и искала, где прокололась.
— Да Бог с ней! — окликнул дочь охотник. — Пусть делает, что хочет! Сомневаюсь, что ей нужны такие помощники как мы, — всё это было сказано таким тоном, что захотелось завыть от негодования и обиды, ведь я не для себя всё это делала, а чтобы они не пострадали!
— Ребятки, давайте сворачиваться, — провозгласила Агра, про которую я уже забыла, так как она во время разговора почти не подавала голоса. — Пусть отдыхает, а потом Святослав ей всё объяснит.
— А почему это я?! — вдруг пошёл на попятную маг. — Да она меня за один шов на платье на ниточки разрежет и заставит самим собой его зашивать! Эээ, может, как-нибудь сами?
— Ты с ней живёшь — ты и говори! — выплюнул вампир и смылся из комнаты. Остальные, кроме Славы, тоже вышли.
Я резко села. К горлу подкатил комок, меня заполнило. Чёртыхнувшись, я уставилась на мага.
— Слав, принеси водички! Пожалуйста…
— Сиди и никуда не смей выходить! Сейчас вернусь, — последовал раздражённый ответ. Да уж, другие бы никогда бы не позволили себе так со мной говорить. Святослав другой. А может, это я прежняя?
Вскоре маг принёс мне графин с какой-то мутной жидкостью, я во время его отсутствия вычёсывала из волос кровь.
— Что это? — подозрительно прищурилась я, оглядывая принесённое.
— Вода.
— Не уверена. От неё канной пахнет.
Слава понюхал содержимое посудины и непонятливо на меня посмотрел.
— Что это?
Я улыбнулась и прыснула смехом.
— Эб этом я тебя и спрашиваю! — но улыбка моя померкла, вспомнив я о проблемах насущных. — Спасибо.
— За что? — спросил мой непонятливый товарищ.
Я продолжила прочесывать волосы.
— За то, что в твоей душе я ещё осталась прежней. Ты единственный, кто видит во мне ту девчонку, прибывающую в неизвестности.
Мои губы дрогнули. Все мои чувства кричали о том, что я совершаю большую ошибку, доверившись человеку, которого давно не встречала, тому, кто служит моему врагу.
— С чего ты взяла, что изменилась? — он подсел ко мне и взял на колени. — Ты ещё та же малень-кая дурочка, которая прожила всего лишь от силы год с того момента как попал в замок Мрэллы. Тебе ведь недавно стукнуло двадцать семь? Капризный, неопытный ребёнок…
— Может, хватит меня оскорблять? — я серьёзно взглянула на мага, но в глазах сияла улыбка. — Какая же я трусиха!
Пытаясь спрятаться за этой фарфоровой маской женщины от невзгод мира, я наоборот нажи-ваю проблем и совсем забываю, что фарфор так хрупок. Жизнь заставляет бояться каждой мелочи и заставлять боятся меня других.
— Нет, конечно, ты не права. Разве трусиха может сражаться против чудовища, чувствуя себя столь паршиво, или точнее сказать, совсем себя не чувствуя? Возможно, ты просто больная на голову!
Я игриво ударила ладонью его грудь, чуть улыбаясь.
— Дурак!
— Это я за компанию! Ладно, как ты себя чувствуешь?
— Не считая, что меня отравили, пытаются убить, я в ужасном состоянии, шизофреничка, неудавшаяся трусиха и больна на голову? Прекрасно! Даже уже не тошнит. Ммм, можно я оденусь?
— Начинай! — поверг в ужас меня восторженный возглас. — Лер, а как мне тебя называть? Нэма-рен или Святая Богиня?
Он сказал это таким голосом, и я подумала, что мужчина всерьёз, но по насмешливым глазам поняла — на счёт второго это просто шутка.
— Да называй, как хочешь! А я ещё хотела спросить, ты с нами докуда?
Маг пожал плечами.
— До конца. Мне велели за тобой наблюдать и следить, чтобы ты не ввязалась в очередную авантюру. Но, видно, опоздал. Давай переодевайся! Мне тебе ещё всё объяснять. Я отвернусь.
Я слезла на четвереньках с кровати и выудила из сумки штаны с блузкой, надела.
— Чёрт, третий раз за сутки одежду меняю, если не больше! А куда делось моё платье?
— Скончалось. Почтим его минутой молчания.
— Меня этим не задеть. А я ведь и правда изменилась. Приходилось убивать…
— Давай, не будем о плохом. Всё же прекрасно. Ты совсем не сильно пострадала. Да-м. Что у тебя с волосами?
— Не знаю. Так странно. Я ведь не старею. А тут вдруг волосы…
— Не льсти себе! Но знай, я унесу твой секрет в могилу!
— Какой ещё секрет? — подозрительно прищурилась я.
Слава наигранно-удивлённо приподнял брови.
— А вот такой! Это большая, большая тайна… Ты же не хочешь, чтобы я всем рассказал, что ты не дама почтенного возраста и почти ничего не смыслишь в жизни, плюс на самом деле двадцати семи летняя девчонка?
Я нахмурилась. На самом деле не хотелось раскрывать этого маленького секрета.
— Эй, кстати, я вот что ещё вспомнил. Ты не могла бы всё же разморозить корабль?
— Что прости? Ааа… но только за одну услугу, и ты знаешь за какую. Что-нибудь другим по этому поводу скажешь — век не этой посудине протрясёшься, а потом и в косточки свои гвоздь забьёшь!
— Что? Зачем?!
— А у нас тут гроб не из чего сделать! А гвозди-то забивать надо! Так что всё, молчи! — и раз-морозила «Старость». — Да уж, наверное, я из тех людей, что никогда не меняются, чтобы с ними не случилось.
— Ты, конечно, права. Хорошо посидели, но дела не ждут. Э, у тебя ещё справа, на скуле кровь осталась.
Взяв за край простынь, вытерла лицо и расплылась в кошко-чеширской улыбке. На душе стало очень спокойно, гроза утихла.
Мы вышли на палубу. Солнце уже закатывалось за горизонт, волны поалели от его света. А ведь вся эта красота всего лишь игра, созданная по сценарию какого-то высшего существа. И так же всё исчезнет от одного взмаха руки его.
Друзья сидели за столиком, где раньше сидели сплетницы-матроны. Я упала в замызганное, просевшее, плетёное кресло и тёмных веток, выгоревших под палящим солнцем.
— Ну, всё ей рассказал? — нахмурившись, спросил охотник.
— Только то, что она спросила!
— Значит, почти ничего, — он выставил в центр большую банку внутри с водой и маленькой девушкой.
Я хмуро подняла глаза от создания на мужчину.
— И? Это русалка. Обычная, типичная русалка, только они здесь не водятся. Где вы её взяли?
Херт закашлялся, и ответил за него вампир.
— Это та рыба, которую ты чуть сегодня не убила!
У меня чуть не отпала челюсть. Да это же я тут труп-трупом, а не эта загорелая русалка!
— Что дальше? Может, ещё рассказать, как прирезала всё родню, а потом сожгла их тела на мемориале? — я старалась говорить как можно более хладнокровно, но воспоминания о бабушке неприятно будоражили кровь. А с ней было почти так же, как я и сказала. На глазах блеснули слёзы, но я быстро их сморгнула, пока никто не увидел. — Что, добить тварь? Сами не можете?