Но вернемся к началу начал – к тому моменту, когда двадцатый век вступал в свою силу, демонстрировал мускулы, свои достижения, чаровал и изумлял и дарил то, о чем блистательно написал поэт Иосиф Мандельштам в стихотворении «Кинематограф»:
Братья Люмьер и изобретение кинематографа
За статус родины кино боролись две страны. По существу, и сейчас этот спор не закончен. И Америка и Франция могут одинаково претендовать на лидерство в данном вопросе, назначая высокую зарплату благодарным национальным историкам. Любой гид на острове Итака расскажет доверчивому туристу о месте рождения древнегреческого сказителя Гомера, снисходительно напомнив о других шести городах его предположительной родины. Это не шарлатанство, а элементарная конкуренция – и рождение кино (мощного инструмента эмоционального воздействия) не могло избежать мук соревновательности. «Томас Эдисон изобрел кинескоп с движущимися фотографиями», – говорят гордые американские специалисты. «Но он не сделал главного – не создал новый вид искусства», – отвечают международные критики. Французские эксперты скромно молчат, предпочитая имя Эдисона вовсе не называть. Ну разве что между строк – и то ради академических приличий. В приличном обществе à propos Франция всегда считалась родоначальником хорошего вкуса. Поэтому и новый вид искусства мог зародиться только там. На французской земле. На которой появились на свет и изобретатели кино – Огюст Люмьер, родившийся 19 октября 1862 года, и Луи Люмьер, родившийся 5 октября 1864 года.
То, что братья берутся за все вместе, такой же романтический миф, как и многие мифы о братском плодотворном созидании. Нет такой семьи, в которой братья не ссорились бы, не делали бы друг другу гадости. Любить брата проще всего на расстоянии, когда он не будит тебя по ночам из-за бессонницы. Но Люмьерам повезло: они родились в обеспеченной семье, поэтому были лишены кошмаров однокомнатной квартиры. Отец являлся владельцем фабрики фотопластинок, а это означало, во‐первых, что он богатый и, во‐вторых, что он связан с искусством. Фотография сменила живопись и вообще угрожала ее уничтожить (впрочем, живопись вовремя нашла импрессионистские и экспрессионистские пути отступления). И братья не могли не влюбиться в это искусство. По-разному, разумеется, так как объединять их вкусы в один – кощунственный стереотип. Луи сразу нашел в себе творческий талант и питался впечатлениями от фотографий, а Огюст, скорее, пошел в папу, научившись мыслить прагматично. Бездельник и делец. Мечтатель и обыватель. Как их ни называй, но они блестяще дополняли друг друга.
Создать аппарат с движущимися картинками поручил им отец. Не то чтобы это было домашнее задание или проверка на прочность, скорее это напоминало всем знакомую ситуацию: мол, дети, хватит уже играть в игрушки, пора бы уже и свои смастерить. А надо сказать, что игрушки у них были не детские – благо в семье щегольство дорогими подарками отнюдь не порицалось. И одним из таких подарков стал кинетоскоп Эдисона, способный оживлять фотографии. Здорово? А вот теперь попробуйте сделать что-нибудь подобное своими руками! И они сделали – потому что хотели, потому что видели в этом смысл (сизифов труд в США отменили вместе с рабством), потому что на этом можно было хорошенько заработать.
НОВЫЙ ВИД ИСКУССТВА МОГ ЗАРОДИТЬСЯ ТОЛЬКО НА ФРАНЦУЗСКОЙ ЗЕМЛЕ. НА КОТОРОЙ ПОЯВИЛИСЬ НА СВЕТ И ИЗОБРЕТАТЕЛИ КИНО – ОГЮСТ ЛЮМЬЕР И ЛУИ ЛЮМЬЕР.
Нельзя сбрасывать со счетов коммерческий фактор (а отказаться заработать на своем открытии может либо безумный мудрец, либо мудрый безумец). Но если бы все свелось к деньгам, то, безусловно, пальма первенства осталась за американцами, а французские учебники стыдливо обходили бы этот момент. Но в том-то и дело, что Люмьеры сделали нечто большее, чем изобретение. Они смогли воплотить жизнь на экране.