Есть поддевки на все русские имена, и мальчишечьи, и девчоночьи. Тут особенной обиды, оскорбления человеку нет. Но когда весь двор изо дня в день кричит, как только ты выйдешь погулять, то это тоже мало радости. Чего тут, кажется, обидного: «Вовка — морковка!» или «Вовка — божья коровка!..»
Но я вспоминаю, что иногда эти испытания нервов и терпения доводили до потасовок.
А выйдет человек в новом костюме, в матросском, например. Если скромно
держит себя, может, и ничего, обойдется без шуток. Ну а если уж хвастает обновкой, то сразу услышит:
Моряк
С печки бряк,
Растянулся как червяк!
А эта годится для всех гордецов:
Воображуля первый сорт,
Куда едешь —
На курорт?
Шапочка с пумпончиком,
Едешь под вагончиком!
Под вагонами, в угольных ящиках в начале 20-х годов ездили беспризорные ребята — много сирот осталось после первой мировой и гражданской войн. Внутренний смысл дразнилки и состоит в том, чтобы показать ложное, фальшивое в человеке: он воображуля, хвастун. Богатеньких, нэпманских детей двор, конечно, недолюбливал. А тут свой да выдает себя за буржуйского сынка («шапочка с пумпончиком», едет на курорт). Это уже выражение классового чувства.
Но в общем-то и прежде, и у нынешних ребят больше было дразнилок безобидных, шутливых, требующих просто внимания.
Показывают на какую-нибудь бумажку на земле и спрашивают:
— Твой талон?
И если товарищ нагнется посмотреть, что это такое, кричат:
— Спасибо за поклон!
Когда самолеты были в диковинку, ребята, как увидят его в небе, так и бегут, смотрят и кричат:
Аэроплан, аэроплан,
Посади меня в карман,
А в кармане пусто,
Выросла капуста!
Самолеты были с двумя парами крыльев (такие называют бипланами), летали они низко и медленно, так что накричаться успевали.
Каждая минута ребячьей жизни чем-то заполнена.
Сидят на траве Петька и Сашка. Все игры уже переиграны — ив ножички, и в фантики, и в попа-загонялу, и в чижика. Тело требует отдыха, а голова — работы.
— Петька, — говорит Сашка, — скажи: «а»!
Петька, заинтересованный, послушно говорит:
— А!
И тогда Сашка в восторге:
Ворона — кума,
Г алка — крестница,
Тебе ровесница,
Тебя крестила-крестила
И в помойную яму опустила!
Петька не остается в долгу.
— Я буду тебе рассказывать, а ты добавляй: «И я». Я пойду в лес.
— И я.
— Я срублю дерево.
— И я.
— Я вырублю колоду.
— И я.
— Я замешу свиньям.
— И я.
— Они будут есть.
— И я.
Потом Сашка просит Петьку:
— Засунь четыре пальца в рот и скажи: «Солдат, дай мне пороху и шинели».
Петька засовывает пальцы в рот, и у него получается что-то вроде:
— Солдат, дай мне по уху, и сильнее!
Тут же для порядка и подзатыльник следует.
И начинается состязание — в памятливости, в ловкости, находчивости. Когда исчерпывается запас известных текстов, каждый придумывает сам.
— Скажи: «Арбуз».
— Арбуз.
— Ты карапуз!
Или что-то подобное. Но ведь это уже настоящее творчество. Надо найти рифму, остроумно задать вопрос. А когда уж совсем выдохнутся поэты, они вымучивают:
— Скажи: шило!
— Ну, шило!
— У тебя на носу мыло!
Значит, игру пора кончать. Отдыхай, голова, работайте, ноги! И пошло — в казаки-разбойники, в штандер, в маялку.
А через пять минут первый конфликт. Когда при игре в пятнашки водящий долго преследует кого-то одного, тот, кто должен убегать, недоволен, особенно если он помладше, послабей. Он говорит:
За одним не гонка —
Поймаешь поросенка!
Или:
За одним не гонка,
Человек не пятитонка!
Новый конфликт: кто раньше застучался? Или: на черте мячом запятнали или за чертой? Все возбуждены. А вековой фольклорный репертуар подсказывает нужные ответы, нужные дразнилки. Если человека дразнят справедливо, он помалкивает: что тут скажешь? Но если он считает себя правым, он постарается отбиться:
Шел-шел крокодил,
Твое слово проглотил,
А мое оставил
И печать поставил!
В разгар перепалки кто-то пришел с конфетой или с другим чем вкусным. Всех угощает, честно делит на равные части. А если не угощает, пожирает один где-нибудь в сторонке, ему проходу не дадут: жадина-говядина!
Это старое, испытанное оружие нашего поколения современное поколение озорников усовершенствовало:
Жадина-говядина,
Пустая шоколадина!
Или еще похлеще:
Жадина-говядина,
Соленый огурец,
Простая шоколадина,
На горшке вареная,
Сосисками побитая,
Чтоб не была сердитая!
Тут уж сразу поймешь, как нехорошо быть жадным.
Детей учат уму-разуму родители, учителя. Но присмотритесь: они все время и сами себя воспитывают, учат товарищей и сами учатся быть честными, справедливыми, добрыми. Упал какой-нибудь мальчишка, рассадил колено. Стерпел он — молодец! Товарищи сочувствуют ему, утешают. А заплачь он по пустяку, когда можно было бы и не заплакать, все хором заявят:
Плакса, плакса,
Три копейки вакса!
Поневоле застыдишься, замолчишь — ведь это общественное мнение тебя осуждает.
Так маленькая дразнилка развивает в будущем взрослом — рабочем, воине, моряке, летчике, космонавте, директоре завода, ученом, спортсмене — необходимое для него и красивое, благородное свойство натуры: мужество.
ПРО ЭНИКИ-БЕНИКИ
Во многих случаях нужно было справедливо разделить играющих на две команды — в лапту, в казаки-разбойники. Тогда два признанных вожака становились матками. Все остальные разбивались на пары (девочка с девочкой, мальчик с мальчиком — примерно одинаковой силы, ловкости). Каждая пара в сторонке сговаривается:
— Я буду дуб, а ты береза.
И идут к маткам.
— Мать, а мать,
Чего вам дать:
Дуб или березу?
Потом вторая пара подходит и предлагает:
— Мать, а мать,
Чего вам дать:
Бочку с салом
Или казака с кинжалом?
И матки по очереди выбирают.
А иногда нужно из ватаги определить одного несчастливого, кто водить будет. Если народу немного, брали палку и в очередь обхватывали ее — конались. Чья рука окажется последней на конце палки, тот водит. И что-то приговаривали при этом. Сколько раз я играл так, сам приговаривал — и вот забыл. Стал в книгах искать — не нашел. Может быть, кто-то из читателей знает эти слова? Напишите мне!
Про кулак есть один известный стишок. Все вытягивали кулаки, и кто-нибудь говорил:
Шла кукушка
Мимо сети,
А за нею
Злые дети
И кричали:
— Ку-ку, мак,
Убирай
Один
Кулак!