— Я был на охоте. На самом деле, меня туда затащили, конечно… Если кратко, то я добыл оленя. Для своей леди. И нарвал самых синих цветов. И еще привез из Африки красное пиво с корой йохимбе. Расскажешь мне одну из своих историй, кошка-кузнец?
— Это подкуп? — отмахиваюсь от навязчивой кобылицы.
— Возможно, — берет Гинерву под уздцы и чешет ей шею. — Я просто не знаю, как надо извиняться перед драконами.
—Хм… Тогда будет тебе история. Про Ивана-Дурака.
В тот вечер где-то между сказкой про волшебного Сивку-Бурку и вторым кувшином пива я узнала, что Стив проспорил Баки десятку — историю я подобрала про сказочного балбеса и всячески намекала о сходствах с одним воякой-художником. Всего десять баксов?! Ну держись, щучий сын! Ибо нефиг маленьких мизерными ставками обижать!
Три луны заглядывали в окно и освещали шутливую потасовку. Которая, конечно же, переросла во всяческие непотребства.
Воздух дрожал между двумя противниками. Искрился на кончиках клинков, искажал свет двух солнц и ветром пригибал траву. Два непримиримых соперника сошлись в поединке. На этот раз в боевом, а до этого выясняли, кто лучший кузнец, кто красивше играет на инструментах и кто умнее в шахматах. Пусть делают что угодно, лишь бы пар и нервное напряжение сбросили. У Феанора с Майроном еще с Арды зуб друг на друга, а я здесь как рефери и стоп-кран. Если заиграются, то скажу свое веское слово, и их просто отшвырнет друг от друга — не хочу, чтобы основа Души Мира начиналась с насильственной смерти.
«Не хочу. Будет плохо. Холодно. Тоскливо».
Даже замерла от потока мысли, что текла от земли к ладоням. Наш Мир тоже этого не хочет, и это хорошо. Я, как могла, пыталась его успокоить, пропуская стебли травы между пальцев, словно светлые пряди моего художника.
«Опасно! Больно! Скорей!»
И под ноги мне из ниоткуда вывалилась Наташа, со стоном прижимающая руки к животу. Домашние светлые брюки были полностью мокрые, а ткань между ног начала наливаться красным.
— Черт… В глазах все мелькает… — зажмуривает глаза и медленно оседает на землю, но ее подхватывает Майрон. — У меня воды отошли…
Твою мать! Ее выбросило туда, где нет ни одного врача! Эльф и майа забыли распри, погружая Наташу в глубокий сон и окутывая сиянием ее живот, дергающийся от движений неспокойного младенца. Карл предупрежден и ждет нас у лекарей Лиирдиса. Мы уже почти ушли Темным Путем, когда всю мою душу почти вывернул наизнанку дикий крик Мира, а в высоких облаках с хлопком появился подбитый космический корабль. Его огромная неповоротливая туша на мгновение застыла, а потом накренилась и поплыла к земле, оставляя за собой полосы дыма и ускоряясь с каждым мгновением. Сейчас нас раздавит.
«Кровь! Связь! Помогу!»
Не думая ни секунды, выдергиваю из ножен на поясе Майрона кинжал и режу голые пятки. С-с-с! Трава и земля раскаленными иглами забиваются в глубокие раны, когда я твердо встаю на ноги, устремив руки вверх. Помоги мне, радость моя, ведь я чувствую, как внутри боятся смерти и страдают от ран невинные души. Как изо всех сил старается ворожить из корабля знакомая душа, чье воплощение знакомо пахнет хвойным лесом. Сила Мира течет через меня, как свет от факелов через линзу маяка. Слишком много!
Сверлящая боль вгрызается в виски, заставляет вскипать кровь в жилах и выталкивает красные капли из носа и уголков глаз, из прокушенной губы и ушей. Слишком много для меня… но как раз столько, сколько нужно — корабль замедляется ближе к земле, и я уже могу его коснуться ладонями, но как же больно… И страшно опускать руки, ведь он меня раздавит. Нельзя останавливаться. Нельзя отступать. Нельзя сдаваться. Пока через раны и тело бьет обжигающий поток силы — нельзя.
Один быстрый рывок за шиворот, мелькание пары картинок перед почти ослепшими глазами — и целая река магии больше не течет через меня. Жуткий грохот и дрожь земли от упавшего корабля я даже почти не заметила, когда надо мной склонился Майрон.
— Все хорошо, Craban. Все хорошо, — выплескивает на горячее от крови лицо полкувшина ключевой воды. — Adanet Наташа уже в палатах Лекарей. Ты продержишься несколько минут? — могу только моргнуть. — Там леди Сиф! Я чувствую! Держись, Craban… — и только тень от рыжих волос мелькнула.
Трава мягко обнимает за плечи, оплетает дрожащие щиколотки и ласково трется о щеки, стирая бледно-розовые капли с кожи. Мной будто великаны играли в футбол, швыряя через все поле. Как же плохо… Свет заслоняет размытый силуэт человека в зеленом.
— Аста, у нас получилось, — в голосе Локи слышны и горечь, и радость. — Наш прототип межмирового двигателя сработал, но не было маяков. Пришлось идти на роды леди Наташи. Многие спаслись с нами.
— …кто… напал?.. — едва смогла прохрипеть.
— Танос. Как только мы отлетели подальше от Асгарда.
— …кх… пизда ему… кха… Фригга… жаль…
— Я здесь, дитя, — рядом раздался мягкий голос духа-хранительницы золотого города, а нежные руки убирали мокрые пряди со лба. — Вы не зря встретились с моим сыном.
Локи говорил и говорил, но сознание моё уплывало, а язык даже не мог повернуться, чтобы задать главный вопрос: как так получилось, что Асгард уничтожен, а его Душа и Фригга всё еще существуют? Видимо, надо мной появилась фраза-облачко «WTF?», если Локи вложил мне в ладонь свой рогатый венец, что я в кузнечном угаре отковала на Нидавеллире и непонятно зачем набила осколками кварцевого саркофага. Который легко впитывает любую энергию, даже если это Душа Мира. Бред какой-то… Еще и наш Мир беззвучно воркует о том, что за горным хребтом есть чудесная долина с большим озером. Там он согласен потерпеть прибывших за несколько танцев на Темной Стороне. Вымогатель. Весь в меня.
Приземление корабля было почти мягким, но асгардцам и до этого здорово досталось. Ими сейчас забиты все палаты Лекарей и источники, которые стали красными от крови. Локи же меня подлечил, быстро хлебнул бальзама Кахара и чуть ли не с ножом у горла потребовал созвать всех причастных к Земле и Ника Фьюри в особенности — у йотуна очень важные вести.
Три четверти жителей Асгарда спаслось из-за желания Джейн Фостер и Локи повторить успех корабельного двигателя лирим и пройти через Хумгат в другой Мир. Принц он или не принц, но деньги из казны не брал, а на свои сбережения купил подержанный транспортник и с возлюбленной Тора посвящал все свободное время исследованиям, чтобы сплавить Истинную магию и науку. Джейн ради эксперимента, а вот йотун как возможность избежать «блага» своего бывшего господина.
Работа почти была завершена, когда йотуна призвал на серьезный разговор Один. И поведал свою самую постыдную тайну, перед этим сообщив, что скоро окончательно соединится с женой в покое Души Мира — его время истекало. И он решил перекинуть свою головную боль на Локи, раз Тор до сих пор пытается найти следы Камней Бесконечности и является домой лишь набегами, привозя с собой разные диковинки и иногда даже людей. По крайней мере, именно так в Асгард вернулась последняя валькирия Бруннгильда, которую Тор нашел на некой мусорной планете с рабами и битвами на арене. А в это время на ниве государственных дел за него отдувался наш синекожий кузен. И понимал, в какую задницу попал.
Все проблемы монарших семей от того, что они королевские и размах у них совсем не простой. Я и раньше мысленно лепила на Одина значок «Отец года», но после новых известий… Девять миров не кинулись когда-то на добрую асгардскую грудь, прося пригреть под крылом, — тогда еще не-Всеотец просто их завоевал, перед этим воспитав из дочери жестокого полководца. Хелу не зря называли богиней смерти — она ее несла каждым движением меча. А потом Один понял, что сотворил монстра, и заточил ее в Хельхейме. Не разобрался, не признал собственных ошибок, не дал ей шанс. Поступил как царь, перед этим не пробуя быть отцом.