— Бак, уж не хочешь ли ты повторить наш прием, как в сорок четвертом, и нахально взять «языка»? — сложил руки на груди, отчего длинные рукава футболки крепко обтянули взбугрившиеся бицепсы. — Тогда захват произошел успешно только потому, что там были проблемы со связью. И это был просто офицер вермахта, а не элита инопланетного тирана.
— Ну так и мы больше не просто два парня из Бруклина, — возразил ему Баки и зажег на кончиках пальцев огонек. — И нам не придется угрожать пленнику пытками, ведь у нас есть две замечательные ведьмы, способные пролезть в мозги и подстегнуть память, если он вдруг что забудет. Дамы, я про вас, — кивнул в нашу с Вандой сторону и погасил колдовское пламя.
Вот тут уже и остальные оживились, раз дело сошло с мертвой точки. Я как бывалый диверсант предложила подумать о ловушках и засадах, а Вижен вдруг замер с отсутствующим взглядом. Потом начал негромко и размеренно говорить, но его все услышали и замолчали.
— Двадцать третьего сентября тысяча девятьсот сорок четвертого года Капитан Америка вместе с Ревущими Коммандос взял в плен группенфюрера Генриха Рейнхарда. Это открытая информация, гриф секретности с нее сняли только недавно, — замолчал, подбирая слова, и очень осторожно накрыл ладонью пальцы вдруг посеревшей Ванды. — Вы тогда брали его на живца… А у меня есть то, что точно привлечет Таноса. Но если что-то пойдет не так, Камень должен быть уничтожен. Ванда, я знаю, что это тебе по силам.
Если до этого момента Пьетро иногда неприязненно косился на принявшего вид обычного человека Вижена, ревнуя его к сестре, то теперь, когда Алая Ведьма застыла, словно статуя, готов был прожечь андроида взглядом. Бросаться грудью на амбразуру — это так по-человечески. Относится и к Вижену, и к Ртути. И к магам, один из которых вдруг решил включиться в разговор.
— Мистер Вижен, может, перед этим попробуете разделиться со своим Артефактом? Боюсь, что титан с безопасным извлечением церемониться не будет. Он ведь не давал клятву Гиппократа. Да и, признаться, само предположение об этом отдает бредом, — доктор Стрэндж разгладил воротник живого красного плаща и начал мерить шагами свободное пространство, ловко проворачивая в пальцах карандаш. — Нет-нет, не смотрите так на меня. Я давно не практиковался и имел дело только с живым… не так, с органическим мозгом, а ваш состоит из вибраниума и имеет отличную от обычного структуру. Мистер Старк? — как дирижер, указал карандашом на механика.
— Тут я пас — боюсь задеть что-нибудь важное, — Тони поднял руки. — К тому же я крупно опасаюсь, что после извлечения Камня ты, Вижен, погибнешь как личность. А ты для меня… Ах, черт с ним! Ты вроде приемного ребенка. Короче, я не смогу.
— Тони, ты не прав, — возразил Брюс. — Твой страх был бы обоснован лишь в первые часы после рождения Вижена, когда его личность состояла только из Альтрона и Джарвиса, но прошло уже много времени, а Вижен с первых своих минут постоянно развивался, — повернулся к андроиду, снимая очки и становясь Халком. Вот зачем он выбрал самый крепкий стул. — Мне кажется, что даже если вместе с Камнем уйдет часть твоей личности, то ты все равно останешься собой. Всё, что мы знаем, как «Вижен», не может храниться только в Артефакте. Посмотри на меня — обе мои части одинаковые. Если вдруг исчезнет Брюс или Халк, то «Я» все равно останусь.
В свое время я ломала голову над тем, как осколок души Демиурга оброс недостающими частями. Бэннер-Халк прав — Вижен не только Камень Разума. И даже если вместе с Артефактом вырвет изначальный кусок… Без части души можно жить — я точно знаю. И глядя на встревоженную Ванду и не знающего, как выразить чувства, Вижена, могу только сказать, что от любви она исцеляется гораздо быстрее. Расправляет ветви, словно чахлое деревце, которое вынесли из пустыни и погрузили корни в чистый источник.
— Я знаю человека, который может вам помочь, — вдруг сказал Т’Чалла, до этого не произносящий ни слова. — Моя сестра Шури хорошо разбирается в нанотехнологиях. И она говорила, что в этом направлении уложит вас на лопатки, мистер Старк, — вакандский принц улыбнулся уголком рта, наблюдая, как Тони сетует на склероз и с хлопком закрывает глаза ладонью. — Добро пожаловать в клуб «Дебаста».
У многих вырвался короткий смешок, ведь моя секта «Деменция Бабушки Асты» регулярно пополняется адептами. Такими темпами можно будет собраться толпой, устроить обещанные танцы вприсядку, напечь пирожков с гвоздями, залиться вином и приветствовать друг друга жестом «рука-лицо». Я как раз объясняла эту шутку Стрэнджу, когда он решил помучить кофемашину и прошел совсем близко от Вижена. Тот вдруг коротко вскрикнул, принял свой первоначальный краснокожий облик и прижал руку к вспыхнувшему Камню во лбу. Око Агамотто тоже засияло сквозь щитки медальона, и оба Камня будто нанизали на одну золотую нить, свободные концы которой сближаясь уходили вверх сквозь потолок. Словно стрелка компаса. Маг тут же отпрыгнул назад, и странное свечение потухло, а Вижен потер виски и сказал, что Камень чуть не вырвался из плоти.
Закон тяготения применим не только в астрономии. Меньшее притягивается к большему, и мне стал понятен тот шестиконечный символ, который рисовали при мне Фило и Башенга — объединение, равновесие, гармония. Шесть кусков души Демиурга, что стремятся собраться вместе. И тот, кто будет ими владеть, станет по силе равен создателю Вселенной. Пока Стив с остальными стратегами выбирает тактику и место для засады, я вспоминаю слова, что сказал нам Башенга на горе имени самого себя. «Бог есть любовь. Даже самый страшный его поступок в итоге принесет мир и процветание. Если же наоборот, то он демон, и ему не место среди Миров». Танос хочет извращенно принести Вселенной благо, уничтожив при этом половину разумных существ и тем нанеся Душам Миров смертельные раны. Сто, двести, триста лет — и не останется в живых никого. Он тот самый демон, которому нет места. А у меня наконец появилось понимание главной цели.
— Знаешь, Стивен, я тут подумала… — сплетенные пальцы поддерживают подбородок, поэтому я привлекаю его внимание, толкая коленкой. — Чем дольше я живу в вашем Мире, тем больше понимаю, что с настоящими стопроцентными злодеями еще не сталкивалась. Мелькор по сравнению с Таносом даже в свои самые черные дни был душкой и пушистым котиком. И это наводит на мысль…
— На какую же? — голубые глаза смотрят серьезно, а зря.
— Мы спиздим у фиолетового ебаната Камни и сотрем его херам. А потом нажремся. На свадьбе. На нашей.
— Аста, не выражайся, — тяжело вздохнул и вдруг улыбнулся. — Но с планом я согласен. Только больше не пей самогонку из моего щита.
— А прямо сейчас что-нибудь выпить есть? — вышла из легкой задумчивости Бруннгильда. — Йотун совсем плох.
— Я не лох! — откликнулся Локи, на мгновение сбросив оцепенение. Даже зеленые глаза по-прежнему сверкнули. — Прошу прощения. Просто всё это… Тор всегда выбирался из ловушек. Даже если их устраивал я… Тем более если устраивал я. А теперь его нет… Мир повернул не туда, это ведь он обычно меня оплакивал, а теперь…
— Соберись, размазня! — валькирия резко хлопнула скорбного (какая ирония!) бога озорства по плечу, выводя его из очередного погружения в печаль. — Ты, демон тебя задери, царь! А сам сопли распустил! И что из того, что тебя половина спасенных презирает? А?! Меня вообще каждый готов мордой в чибисово дерьмо ткнуть, напоминая, что я сбежала с поля битвы! Ты возьмешь свое копье, а потом пойдешь и надерешь их высокомерные задницы. А я добавлю, чтобы понимали, что они, сука, тебе жизнью обязаны! Нам. Надо. Выпить. Сейчас.
Локи трудно отпускать брата, ведь он так и не успел с ним проститься. В свое время я не стала забирать с базы абсолютно все, оставив часть вещей в коробках на складе, и там есть то, что мне понадобится: жаровня, угли, несколько бутылок вина, вяленое мясо и орехи с сухофруктами. Огонь я развела, установив треножник на газоне. Как раз в том месте, откуда счастливые Тор, Локи и Джейн отправились в Асгард, не зная об ужасном будущем. Джинсы на коленях позеленели от травы, а рядом стоят те, кто решил попрощаться с Тором. Бруннгильда, наша маленькая семья из меня, Стива, Баки и Локи, Наташа с Брюсом, Пьетро и Вижен, королевскими гвардейцами замершие по бокам Ванды, Старк, бормочущий про обаятельную простоту павшего асгардца, Сэм и Роуди, просто стоящие в стороне. Даже Ник Фьюри со своей верной вороницей не ушел поднимать всех на уши, а остался почтить память одного хорошего бога грома и бросить в огонь дар, что тут же рассыплется бездымным прахом. Надеюсь, аромат от подношений привлечет его в той пустоте космоса, где нашел свою смерть светловолосый воин, что глубоко рокотал басом, рассказывая девушке-астрофизику о своей любви. Джейн Фостер превратилась в тень самой себя и скорбит, не выходя из дома в поселении беженцев.