— Аста! Давай в сектор слева. Там еще одна группа, а ловушки уже разряжены, — засунул руку в мешок. — Проклятье! Камней больше нет!
— ЛЮБОВЬ МОЯ… — драконья голова с шестью прекрасными рогами повернулась, сверкая горящими оранжевыми глазами с черной склерой, но мне не страшно. — СКАЖИ: «ДРАКАРИС».
— Дракарис! — прорычал, почти полностью ложась на чешую и упираясь ногами в шипы. — Моя королева…
Огненное безумие, пожирающее землю и чудовищ внизу, можно сравнить только с тем пламенем, которое загорается во мне при виде обнаженной Асты. Она прерывается лишь для вдоха, а следом из драконьей пасти вырывается еще один длинный ослепительный столб огня, оставляющий за собой глубокие прожженные полосы. Волосы трещат от жара, а я высматриваю новые кучки врагов и иногда метаю щит, который возвращается в руку, как Мьельнир. Еще! Сердце колотится в ушах, как молоты гномов, а из глубины души рвется свирепый крик, как у моих ирландских предков. Пролетавший мимо Сэм пытался пошутить на эту тему, но потом отправился отстреливать недобитых монстров.
— Аста, противник на пять часов! — и тут же цепляюсь крепче, чтобы не свалиться на вираже.
Багрово-черный туман, стелющийся за нами, чернеет с каждым мгновением все больше, будто тьма укрывает приспешников Таноса. Они сменили тактику и рассыпаются по местности, оббегая своих превращенных в камень собратьев, но за пределами купола их много. Я не успел даже додумать эту мысль, как Аста разогналась и боком скользнула в прореху, сложив крылья. Десантные башни поливает залпами с низкой орбиты наш крейсер. Истребители лирим и ВВС косят челноки, что пытаются вернуться на Q-корабль, а мы… мы взяли себе остальных по праву сильных.
Саванна внизу превратилась в расчерченный пеклом ад, за крыльями и хвостом тянется уже не бархатная тьма, а сверкающий острыми гранями обсидиановый покров. Еще несколько разрушительных огненных вздохов, и от армии Таноса остается только несколько десятков визжащих монстров, окруженных жаром.
— ПУСТЬ НАШИ МЕЧИ ХЛЕБНУТ КРОВИ! — и Аста начала снижаться, выкосив осколками пятачок земли.
Белки глаз леди-дракона черны, как глубины беззвездного космоса, оранжевая радужка горит жаром преисподней и оставляет за собой в воздухе медленно потухающий след, когда она наполовину оборачивается в человека и впивается мне в губы поцелуем. Не целомудренным или легким, когда она не размыкает губ, а жадным и горячим, как пожар. Я чувствую острые зубы и раздвоенный язык, жар, привкус дыма и сильный хвост на пояснице, которым она притягивает меня к себе. А потом прикусывает мою губу, слизывает выступившую кровь и отпускает, одновременно с этим обнажив свой клинок — многорукие монстры нас обступили. Мой меч тоже прошелестел, вытаскиваемый из ножен.
— Спина к спине! Зарядишь щит? — вместо ответа вижу только радостный оскал и мановение руки, отчего руна на внутренней стороне щита вспыхнула алыми линиями.
Я слышал раньше про боевой транс, но полностью погрузился в него только сейчас. Меч, в который Аста заковала пламя и свою жизнь, пел в руках. Оставлял за собой разрубленную серую плоть с обугленными краями. Щит с руной разбивал головы сразу нескольких монстром за раз, и если бы Аста не убирала магией серую кровь, то он давно бы скользил в руке.
— Еще! — отпихиваю в сторону пронзенный труп чудовища и легким ударом плашмя о ладонь стряхиваю с меча пепел, оставшийся от мгновенно сгоревшей чужой крови.
Пока я расправлялся сразу с двумя, Аста времени не теряла и прыгала от одного противника к другому, иногда даже не касаясь земли. Меч, хвост, когти, зубы — все шло в ход. Скользила без вреда для себя на обсидиановом потоке, как маленькая, юркая и очень ядовитая змея. Я хотел бы от нее детей… Чтобы были такими же неудержимыми, как она. И сильными, как я.
От предвкушения чего-то невероятного я вдруг зарычал, перехватывая крепче рукоять меча, а Аста обвела взглядом последних многоруких монстров, жавшихся к стене огня за их спинами. Резким движением меча рассекла себе левую руку и вздернула ее к небу, прокричав проклятие:
— Сдохните все! — кровь не пролилась в африканскую пыль, а красным туманом рассеялась в воздухе вместе со словами.
Гигантские черные осколки взрыли землю, из которой вырвались острыми шипами, и начали резать на части остатки войска Таноса. Когда с монстрами было покончено, они рассекли саванну и деревья на своем пути к дымящимся десантным кораблям, которые еще полчаса назад расстреляли истребители с крейсером. Дух захватывало от вида, как громадины металла разламываются на куски и превращаются в пыль на месте, где всего несколько минут назад были зеленые джунгли. И все это сотворила маленькая девушка с рогами и хвостом, от которой исходит такая сила, что хочется встать перед ней на колени и назвать своей богиней войны. И смерти.
Я уже почти опустился на политую серой кровью землю, когда вдруг вспомнил… себя. Мать никогда не учила меня быть жестоким, и отец, по ее рассказам, был добрым человеком. Хоть я рос слабым, но точно помню, как она после моих драк с хулиганами гладила меня по голове и просила быть сильным. И никогда не поддаваться ненависти. Моя злоба идет от пустоты, будто в душе чего-то не хватает. И эта ярость не моя — я чувствую. Браслет! Пусть она потом простит меня за то, что я его снял.
— Аста! — слегка потряс за плечи, отчего она несколько раз моргнула. — Ты же все еще моя Астрель?
— Эм… — ничего не осталось от богини войны в рогатой кареглазой девушке, которая застенчиво ковырнула звезду у меня на груди. — Упс? Я нечаянно…
— Вернемся к остальным, пока от Ваканды еще хоть что-то осталось.
Она ворчала по-прежнему, проведя меня Темными Путями, а потом вдруг отпустила руку и побежала к толпе галдящих асгардцев, рядом с которыми умиротворенный Майрон чистил огромную булаву от серой крови пришельцев, а Локи залечивал рану на боку Бруннгильды. Причину радости Асты я заметил, когда она оббежала волкоподобного Баки и дала хорошего подзатыльника светловолосому человеку, а потом подпрыгнула и крепко обняла его. Еще и чешуйчатым хвостом виляла. как радостный щенок. Та-а-ак…
— Ты только погляди… — раздалось примерно с уровня колена. Это был енот. Говорящий енот. С автоматом. — Звери к Тору так и липнут… Его ваш волчонок так же затискал. Это потому, что у него БОЛЬШАЯ новая секира, м? А… неважно, раз ты шуток не понимаешь. Меня Ракета зовут, — и протянул… руку? Лапу?
— Стив Роджерс, — пожимаю покрытую шерстью конечность. — Значит, вы пришли с Тором?
— Да. Я и Грут. Вон он ветками машет, — качнул автоматом в сторону… живого дерева. — Мы с ним старые друзья и оба из Стражей Галактики. Знаешь таких? Нет? Ну и ладно. Кстати, хороший щит… Я тут заметил, что их у вас небольшая партия имеется. Сколько хочешь за свой? Могу по знакомству достать что угодно из любой части Вселенной. Кроме планет Империи Крии, Контраксии и парочки тюрем, откуда я сбежал. Ну, еще на родине суверенов меня не ждут… Так что хочешь за щит?
— Договаривайтесь с Мастером сами, мистер Ракета, — нашел глазами сосредоточенного Т’Чаллу в окружении командиров ополчения Ваканды и женской гвардии. — Она сейчас как раз пытается бить Тора Гунгниром.
— Оу… Оу! Ха-ха-ха, ой не могу… Аж до молний из глаз! — смеющийся енот закинул ствол автомата на плечо. — Ты не знаешь, она не занята этим вечером? Посидим в какой-нибудь забегаловке с выпивкой, обсудим заказ, поторгуемся… Тебя тоже возьмем, если построишь ей глазки и поможешь мне скинуть цену. Знаю я одного парня, который постоянно так делает и выглядит идиотом, но ты вроде справишься. Так что?
— Он и так ей каждый вечер «строит глазки», Ракета, — Баки пришлось сильно нагнуться, чтобы похлопать енота по плечу. — Стив, надо поговорить с Т’Чаллой. Это еще не конец.
Танос не просто собирает Камни Бесконечности. Он заставил цвергов отковать для них латную перчатку, а после убил всех кузнецов, кроме одного. Один щелчок — и половина разумного населения Вселенной прекратит существование, как мастера Нидавеллира. Локи сокрушался о том, что с геноцида Таноса на родине цвергов произошло очень много событий, и теперь их нельзя спасти, даже если пройти по Мосту Времени — слишком большое изменение прошлого может уничтожить наше настоящее. И неизвестно, каким оно станет, если ошибиться и свернуть не туда.