— Я клянусь любить тебя, быть верной тебе, поддержать, если будешь падать. Даже если я умру и моя душа застрянет в других Мирах, чтобы возродиться в новом теле, я все равно буду помнить и любить только тебя. Искать, даже если для этого понадобится прожить несколько жизней. Ты — душа моя, без которой не будет мне покоя, пока не встану рядом с тобой на поле брани или среди лугов. Отныне и навеки ты мой муж. Я, Астрель, так сказала, и так будет! — Аста вдруг резко выдохнула и хулигански вздернула подбитую бровь, испортив торжественный момент. — Целуй меня, несчастный.
Мне почти смешно, что этот раз до боли напоминает день, когда читаури чуть не захватили Землю. Инопланетная армия, безумный маньяк, угроза всеобщей гибели и поцелуй со вкусом крови. И внезапное перемещение — глухая тишина сменилась напряженным рокотом множества голосов, а руки вдруг опустели. И ребра с головой больше не болят, ведь сейчас Танос еще не пришел, а мы только что отразили первую волну монстров.
— …или моему отцу нечем будет править, — произнес второй раз свою шутку о разрушениях Черная Пантера. — Капитан Роджерс, с вами все в порядке?
— Теперь да. Т’Чалла, Кулл Обсидиан готовится проникнуть в лабораторию Шури через подкоп на другом краю купола. Нам нужно предпринять меры, пока не поздно. Я потом скажу, откуда это знаю.
Аста все так же стояла в окружении лирим, но раздавала совершенно другие указания и поминутно оглядывалась. Десяток десантных кораблей снова упал с неба, мой меч еще цел, а Баки и многие другие живы — есть шанс переиграть все. Осталось только попросить мою теперь уже жену как следует разозлиться и проклясть Таноса, чтобы я мог снести ему голову.
Подбегал я к ней, на всякий случай одевая обратно широкий золотой браслет, и сразу почувствовал от нее решимость.
— Нормальные маги по Мосту Времени во плоти ходят, а у нас с тобой только сознание в старые тела перекинуло, мон шер, — быстро пробубнила мне на ухо, притянув к себе за ремни на плечах, а потом прислонилась лбом ко лбу. — В болезни и здравии, художник из Бруклина?
— Несмотря ни на что, Астрель.
— Тогда ты меня простишь. Бог есть любовь, а я делаю это ради любви. Ко всем, — зрачки в окружении карей радужки резко расширились, и я почувствовал, что не могу пошевелить даже пальцем. Счастье, что дыхание не остановилось. — Парни, придержите его, чтобы не упал. Башенга, какая рука тебе нужна, левая или правая? Все равно, но чтобы с мечом? Тогда левая. Стивен, я ненадолго одолжу твой, — клинок прошелестел из ножен на поясе, как и ее был вынут из-за плеч. — В любви и на войне все средства хороши, мо анам. Черт побери, страшно-то как…
«Я не боюсь, я не должна боятся. Ибо страх убивает разум. Страх есть малая смерть, влекущая за собой полное уничтожение…»
Фиолетовые нити дрожат в воздухе. Свист меча. Ужасающий надрывный крик и хруст кости. Вой пламени, которым Аста прижгла рану. Долгожданная свобода от паралича. И смешанные с яростью боль и горечь за слишком жертвенное самоуправство.
— Зачем ты так? — отобрал у закусившей губу бледной Асты ручку-шприц и вколол анальгетик выше линии обугленной кожи, но ответа от нее не дождался.
— Было твоё, стало моё, Астрель, — Башенга поднес ко рту отрубленную руку с браслетом и намертво зажатым в кисти мечом, а потом оставил на белой коже вдавленный след от зубов. Эмалевый узор из синего барвинка на золоте придает действу элемент кошмара. — Пусть гнев Сехмет наполнит сердца, которые давно не бьются! Да будет так!
Барон Самеди явился из клочков теней первым и подал руку вылезающей из-под стеблей зазеленевшей травы Маман Бриджитт. Нет, кельтской богини Бригг — вместо связки перца и платья времен Гражданской войны Севера и Юга на фейри легкие кожаные доспехи, тело раскрашено синими спиралями, а в руке меч. Лоа смерти скинул свой цилиндр, украшенный перьями и костями, а потом с шорохом обнажил скрытый в трости узкий клинок. Кернунн, оленерогий дух лесов с усеянной костяными обломками дубиной, стряхнул с плеч мгновенно увеличившегося оливкового змея и пнул голой пяткой ближайший валун, который заскрипел, раскололся на части и стал спригганом. Каменный фейри махнул мне базальтовой рукой и с грохотом хлопнул в ладоши, отчего явились другие — сотни тысяч духов, вылезли из-под земли, вышли из клочьев тумана и упали с небес. Рогатые, покрытые перьями или мехом, каменные или состоящие полностью из воды. Змеи, волки, птицы или похожие на людей существа с бронзовыми мечами в руках. Они замерли на мгновение, а потом поле битвы накрыл яростный рев всех духов Земли. Мертвые вернулись сегодня, чтобы защитить живых.
Конец — это всегда начало. И именно сейчас наступит конец Таноса, когда мы придем на Зов Старка в тот погибший мир и не позволим совершить ошибки, которые увидела Аста в памяти Старка. Я убью Таноса сам, ведь моя жена уже заплатила за победу большую цену.
Комментарий к Глава 46. Конец – это всегда начало. Только что был похерен “Финал”. Помянем и обрадуемся. И бахнем кружечку кофе за йотуна, которому улыбнулась Судьба в виде одной суровой валькирии.
====== Глава 47. Катарсис на дороге цветов. Часть 1. ======
Комментарий к Глава 47. Катарсис на дороге цветов. Часть 1. Катарсис (др.-греч. κάθαρσις — «возвышение, очищение, оздоровление») – нравственное очищение, возвышение души, возникающее в процессе сопереживания и сострадания. И подходит ко многим персонажам.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ:
Хоть глава и “стеклянная”, но не последняя. Вторая часть “дороги цветов” почти дописана, как и эпилог, так что начинается финальный забег. Готовьте платочки и валерьянку.
POV Стив Роджерс.
На мертвой планете с низкой гравитацией теперь не только Старк. Он с Паркером и Стрэнджем объединился с друзьями говорящего енота — Стражами Галактики. Синекожая женщина-киборг Небула, которая нас еще не знает, шрамированный громила Дракс, землянин Питер Квилл и девушка-эмпат Мантис… Разношерстная компания любителей, силой случая собравшихся вместе. Судя по демонстративным препирательствам с их лидером, слово «субординация» Стражам Галактики не знакомо, они не до конца ощущают себя командой. Неудивительно, что Грут и Ракета так легко отправились на Нидавеллир с Тором, а Старк быстро распределил роли для засады на Таноса, взяв на себя роль командира. Зря я думал о нем лишь как о гениальном одиночке — талантливый человек талантлив во всем.
Аста показала мне воспоминания Старка, и мы вместе решили, что ситуацию следует оставить на самотек и вмешаться только в решающий момент.
— Они на своих местах, но противник еще не пришел. Аста, заряди щит.
Выглядываю из-за ржавого листа металла, пока моя жена морщится и подвязывает пустой левый рукав. По горлу прокатывается горький комок, ведь женщины не должны отрубать себе руки. Геройство не должно доставаться ей такой ценой.
— Сильно болит?
— Немного. У меня есть еще пара часов действия анальгетика. Ядреная штука.
— Тогда мы должны справиться за час. Боец, задача ясна?
— Дожидаемся удобного случая, убираем подальше Звездного Понта, окончательно вырубаем Таноса, тырим Перчатку так, чтобы нас не грохнули друзья Ракеты, и дальше по ситуации, — пытается одной рукой открутить крышку у фляжки с бальзамом Кахара, зажав ее коленями. Пришлось отнять и сделать все самому.
— Вы, как всегда, забыли, что можно просто попросить помощи, мисс кошка-кузнец, — передаю фляжку, перед этим сделав глоток. Из-за прошедшей по телу жаркой волны бодрости не сразу заметил, как исказилось лицо Асты и напряженный чешуйчатый хвост упал на пыльные камни. — В чем дело?
— Я больше не кузнец…
— Глупости! — ободряюще сжал плечо. — Я попрошу Старка, чтобы он сделал тебе самый лучший протез, и ты даже не заметишь разницы.
— Будет удачнее, если ты попробуешь ее нарисовать и осуществить — ты же Творец. О, смотри… Стрэндж как-то странно руками размахивает в нашу сторону.