«Старым философским системам схоластики и их абстрактным логическим идеям он противопоставил новое эстетическое восприятие действительности и новый жизненный идеал, воплощенный в конкретно-чувственный образ «нового человека» — литератора-интеллигента и лирического поэта»{223}. В произведениях Петрарки содержались в неразвернутой форме все те идеи, которые следующие поколения развили и превратили в стройную систему,
Глава VI
СТОЛЕТИЕ ПОИСКОВ
И ОТКРЫТИЙ
В конце XIV и начале XV в. гуманизм распространяется вширь. У Петрарки и его друга Боккаччо нашлось множество последователей. В разных городах Италии гуманисты пишут трактаты, читают лекции, вступают в диспуты. Их произведения вызывают живой интерес в образованных кругах. С их мнением нередко считаются государственные деятели, их идеи проникают в толщу горожан. Создаются первые публичные библиотеки, доступные всем желающим. Несмотря на экономическую и политическую раздробленность страны, культура Возрождения, воспринятая в крупных и мелких городах, стала фактором, в определенном смысле объединяющим Италию.
Ведущим центром гуманизма становится самый развитый город Италии — Флоренция, удержавшая это первенство на протяжении всего Кватроченто. С конца XIV в. здесь активно выступает целая плеяда гуманистов, тесно связанных друг с другом. Увлеченные открывшимся им новым миром идей, гуманисты начинали обсуждать волновавшие их вопросы всюду, где бы они ни встречались: на флорентийском рынке, набережной Арно, в мастерской Бистиччи по переписыванию книг, в доме Никколи. Во флорентийском монастыре Сан-Спирито, у Луиджи Марсильи, устраивались ученые диспуты. «На стене либо на колонне вывешивался тезис, о котором в этот день следовало рассуждать. Спорящие собирались постоянно и в большом числе», — пишет современник{224}. Диспуты продолжались и в начале XV в., после смерти Марсильи. Местом регулярных встреч являлась и загородная вилла флорентийского богача Антонио дельи Альберти, называвшаяся «Раем». В романе «Вилла Альберти» (его автор, очевидно, Джованни ди Герардо да Прато) описывается, как проводят время гуманисты. Подобно героям «Декамерона» Боккаччо, они находятся на прекрасной вилле; здесь, в саду, у фонтана, под пение птиц и звуки музыки бесе-дуют на философские темы и рассказывают назидательные новеллы видные мыслители и ученые гуманистического толка — Колюччо Салютати, Луиджи Марсильи, ослепший в детстве музыкант и философ Франческо Лан-Дино и другие, а также «именитые граждане» Флоренции и прибывшие в город венецианцы, падуанцы, пармезцы, неаполитанцы. В более скромной обстановке встречались дважды в год 10–12 человек из числа «первых лиц города и ученых» на вилле весьма почитаемого во Флоренции гуманиста Франко Саккетти Младшего. «Они приятно проводили время, предаваясь рассуждениям о науках, о вопросах управления государством и о [других] достойных предметах»{225}. Флорентийские гуманисты делили все свое время или досуг между беседами, учеными занятиями и перепиской с единомышленниками.
Характерной чертой флорентийского гуманизма конца XIV — первой половины XV в. являлось его гражданское звучание. Расширяя круг проблем, касающихся человека, ренессансные мыслители обратились к вопросу о его месте в обществе. Гуманизм на этом этапе своего развития отличался действенностью, практической направленностью, стремлением преобразовать общество в новом духе. Гражданское направление, питавшееся коммунальными традициями, зародилось во Флоренции, ибо в то время из крупных городов Средней и Северной Италии лишь Флоренция (наряду с Венецией и Генуей) сохраняла республиканский строй. Демократия, хотя и ограниченная, так как у власти находился узкий круг богатых пополанов, все же резко отличала Флоренцию от тираний, утвердившихся в других мелких государствах. Это создавало особый психологический климат в городе. Идея защиты свободы родины и ее республиканского строя пронизывает творчество видных гуманистов. Громкому звучанию этого лейтмотива их сочинений способствовала и политическая обстановка. Усиливавшаяся миланская тирания Висконти поглотила в 1387–1388 гг. две более слабые северо-восточные синьории — Верону и Падую. В 1402 г. почти вся Центральная Италия признала власть миланского герцога. Флоренция осталась единственной силой, сопротивлявшейся Милану и защищавшей коммунальные традиции итальянских городов-государств{226}.