Альберти пишет о вопросах, живо интересующих состоятельных горожан: в книге «О семье» он останавливается на наилучшем, по его мнению, образе жизни, ведении хозяйства, взаимоотношениях между домочадцами, воспитании детей и пр.{312} Большое внимание уделяется в этом трактате роли денег в жизни человека и общества и способам их расходования. «Тот, кто никогда не испытывал, какую боль и разочарование причиняет необходимость из-за нужды обращаться за помощью к другим, не знает, насколько полезны деньги… Кто живет в бедности… испытывает в этом мире большую нужду и большие лишения, и, может быть, ему было бы лучше умереть, чем жить в нищете», — говорит участник одного из диалогов «О семье»{313} — Джаноццо. Деньги лежат в основе всех занятий и промыслов, являются нервом ремесел, дают возможность удовлетворять любые желания, иметь дом и виллу. Для того чтобы обеспечить достаток в доме, «следует быть рачительным и остерегаться излишних расходов как смертельного врага». Вместе с тем надо избегать скупости, поскольку скупые никогда не бывают счастливыми, никогда не наслаждаются хотя бы частью своего богатства — аргументация вполне в духе пополанов того времени. Альберти — сторонник умеренности. Как Джаноццо, так и его собеседник Лионардо убеждены в необходимости при расходовании денег «придерживаться середины между слишком малым и чрезмерным»{314}. Природа должна служить человеку образцом для подражания, а она являет собой пример не только красоты и плодородия, но и бережливости.
О том, что надо избегать излишней роскоши, говорится и в трактате об архитектуре. Здесь этот мотив обретает этическое и социальное звучание. Обращаясь к назидательному примеру Древнего Рима, Альберти пишет: «Итак, доброе старое время по доброму обычаю соблюдало умеренность и в общественном, и в частном. А впоследствии, при расширении империи, почти повсюду роскошь возросла». Богатство ценится гуманистом высоко, однако не превыше всего. «Тот, кто хочет найти верное и правильное украшение, тот понимает, что оно заключается не в размерах богатства, а более всего в дарованиях ума»{315}. Неизмеримо важнее для человека разум, талант. И, конечно, доблесть, столь много значащая для Альберти. «Я из тех, мои сыновья, — говорит Лоренцо в первой книге «О семье», — кто скорее предпочел бы оставить вам в наследство доблесть, чем все богатства, но это не в моей власти»{316}. Это — не простая риторика, а убеждение; именно такие идеи определяли его отношение к миру. В то же время понятно и широкое распространение трактата «О семье» (в особенности его третьей книги — о главе семьи и ведении хозяйства), ставшего настольной книгой в пополанской среде.
Мы до сих пор останавливались на той стороне творчества Альберти, которая снискала ему столь широкую известность в эпоху Возрождения и наиболее полно изучена исследователями. Однако его личность и творчество не столь гармоничны, как представлялось долгое время (в обнаружении этого — немалая заслуга Э. Гарэна){317}. В таких произведениях, как «Мом» и «Застольные беседы» (написанные в разное время), остроироничный взгляд на жизнь соседствует с гротеском, причудливой фантазией, кошмарными видениями. Мир изображается как скопище глупцов, жизнь теряет всякий смысл, успокоение дает только смерть. «О мы, находящиеся в крайне бедственном положении и испытывающие тягостные несчастия смертные… которые никогда не могут избавиться от бед и мучения и которым повседневно грозят новые горести, так что каждому приходится жить в вечной скорби…»{318} «Человек — самый слабый… из всех живых существ на земле… почти тень сна»{319}, — порой вырывается у Альберти, Природа находится в непрестанном изменении: «Ты видишь землю то покрытой цветами, то отягощенной плодами и фруктами, то нагой, лишенной листвы, то унылой и мрачной из-за льда и снега, убелившего землю и вершины гор… И так происходит всегда, в бесконечном разнообразии», — говорится в «Теодженио». Но человек, включенный в этот вечный круговорот природы, не только неуклонно движется к своему концу: он оказывается во власти фортуны, свирепствующей за пределами законов природы. Подчас Альберти изображает человека как врага природы, всех живых существ (которых он поедает), врага человеческого рода и даже врага себе, ибо он мучает и терзает также самого себя{320}. Страшные кошмары предстают перед читателем в некоторых «Застольных беседах»{321}. В одном из диалогов («Несчастья») герой говорит о несправедливости фортуны, которая ввергла его в очень тяжелое положение, одиночество и нужду, несмотря на его высокие достоинства, в то время как людей бесстыдных, недостойных и бесчестных она наградила богатствами, благами и властью{322}.