— Двадцать Вторая, начните предложение заново! Да пожалуйста…
Я снова забубнила текст.
Глаза у охранника стали задумчивыми.
Пару параграфов все было спокойно, потом я почувствовала, как пушистый кончик хвоста погладил меня по лодыжке и не спеша пополз вверх.
Проверить, какие на мне панталоны: простые некрашеные, как положено, или шелковые с кружевом, как у Шестой?
А фигу тебе, слушай лучше параграфы!
Согнув кончик своего хвоста крючком, я подцепила наглеца, решительно оторвала от моей ноги и вернула на законное место, под стул. А то надо же, разбежался… Два слова пропустила.
Хвост охранника дернулся. Потом пополз опять.
Тогда я предупреждающе наступила на него носком башмака.
Спорить охранник не стал и хвост убрал.
В пыточную бурей ворвалась старшая надзирательница.
Зачитавшаяся младшая, застигнутая на месте преступления, быстро превратилась в человека, сидящего не на своем месте. Она суетливо запихала книгу обратно в стол и съежилась на стуле.
Но старшая надзирательница, неслыханное дело, даже не обратила внимания на дерзкую кражу ее привилегий, одобрительно кивнула в нашу с охранником сторону, сказав:
— Молодцы, что сообразили. Закругляйтесь, скоро общее собрание, — схватила какой-то том законов и вылетела из пыточной с такой же скоростью, как и влетела.
Наказательный процесс, конечно же, сбился.
Разволновавшаяся младшая книгу доставать не стала, а принялась нервно тарабанить пальцами по столу. Охранник почему-то потерял всякий интерес к охране наказуемой. Они быстро нашли общий язык и принялись вытуривать меня из пыточной.
Я протестовала и пыталась отстоять свое право продекламировать еще пять положенных параграфов.
Куда там. Устав у меня отобрали, и охранник под локоть решительно вывел меня из-за решетки.
Бряцая ключами, младшая устремилась по темному туннелю к выходу. Мы за ней.
У двери пришлось остановиться: двери на пути в пыточную были устроены хитро — войти без ключа можно, выйти нет… Погасший факел так никто и не зажег, надзирательнице пришлось на ощупь искать в двери замочную скважину. Мы ждали.
Охранник нагло дышал мне в затылок, его хвост обвил мои ноги, он вплотную прижал меня к себе. Все особенности его анатомии сквозь хорошо выделанную мягкую кожу ощущались великолепно. Невозмутимо тукало под твердыми ребрами сердце. Ну не нахал?
Надо будет девчонкам рассказать, какое тут появилось дополнение к чтению Устава. Боюсь, правда, тогда на лекциях никого не останется — все выстроятся в очередь к пыточной.
Молодец, что молчит.
С этими Сильными всегда так: пока молчат — нормальные люди, как только рот откроют, лучше бы и не начинали говорить. Сразу понимаешь, что единение народов не состоится. Ты им про море, они тебе про болото. Диалог на разных ярусах.
Надзирательница справилась наконец с дверью. Объятие распалось. Какая жалость.
Я пошла в класс, надеясь, что они уже дописали перечень нижнего белья до заключительной точки.
Глава третья
ПОСЛЕ ЛЕКЦИИ…
После лекции нас выстроили парами и повели в северную четверть Корпуса, в административную часть.
Там, в мрачном и холодном Пурпурном Зале, проводили общее собрание пансионата — вещь редкую, почти забытую.
На нем и выяснилось, откуда растут ноги у всей этой загадочной суеты среди преподавателей.
Люди-то они были опытные, уж поумнее нас, зелени, и прекрасно сознавали, что новая власть — это новые перемены.
Кто-то вознесется на свет, кого-то загонят в тень. Значит, сейчас, кровь из носу, надо быть на глазах у новой власти, мелькать в Хвосте Коровы, то там, то сям, глядишь — что и перепадет.
И все эти дни шла тихая борьба не на жизнь, а на смерть за то, кто поедет в столицу, а кто останется. Топили друг друга и беспощадно душили, как это могут делать лишь люди, долгое время проработавшие бок о бок. Только что пена с клыков не капала.
Теперь кого надо загрызли и опять воцарились мир, теплота и всеобщая любовь. До прибытия в Хвост Коровы.
Вообще-то нас собрали не для того, чтобы мы разделили радость с отъезжающими Магистрами.
Часть из нас должна была покинуть на время Пряжку — приближался праздник Нового Поворота Колеса. На эти дни родственникам разрешалось забирать воспитанниц, но я надежд не питала: в Ракушку никогда никого не отпускали. Слишком далеко…
Ну что же, из всего можно извлечь хорошее. Зато порции оставшихся на праздники в Пряжке будут побольше, чем обычно.
Главная надзидама оглашала список первого потока: