Ипподром бесновался, болея за своих любимцев. Смотреть на людей было куда интереснее, чем на лошадей. Многие вели себя так, словно жизнь их решалась в эти минуты.
Этого я понять не могла. Ставить свою жизнь в зависимости от резвости лошади? Глупо как-то.
Тетушка так не считала и что-то залихватски выкрикивала со своего места. Сестра продолжала невозмутимо высматривать важное для Сопротивления. Это она делала зря — слишком выделялась из орущей толпы.
Внезапно легионер, с которым мы так мило побеседовали, наклонился ко мне. От страха я чуть не описалась прямо в кресле.
Ни слова не говоря, он вложил в мою ладонь две монеты и снова выпрямился.
Это что, плата? А за что?
Бдительная тетя углядела, что контакт с легионером продолжается, и через сестру пнула меня ногой под креслом.
— Благодарю вас, воин, — повинуясь ее подсказке, в лучших традициях пансионата поблагодарила я.
Уж тетя знает, за что мне заплатили.
Может, за то, чтобы помалкивала? Или это аванс? Тогда я не согласная. Нашел дурака. Дуру. Две монеты это очень мало, ну хотя бы три…
Забеги окончились, и призы нашли своих победителей.
Началось новое представление с участием Легиона.
Сначала организованно исчезли офицеры, за ними втянулось в дыры выходов оцепление, только после этого все прочие штатские получили право отправиться восвояси.
Не знаю, у меня ли одной возникло это чувство, но мне показалось, что Легион растерян и побаивается. Чего побаивается и чем растерян — это уже другой вопрос. Но что почувствовала, то почувствовала.
Мы подождали, пока схлынет толпа, потом спустились к кассам, где тетя, умудрившаяся что-то выиграть, получила свои деньги, и пошли к выходу.
— А сейчас, девочки,- сказала с горящими глазами тетя, — я покажу вам самые модные лавки!
Глава восьмая
ДОМА
Дома спор у сопротивленцев разгорелся с новой силой. Друзья сестры тоже были на ипподроме, но на восточной трибуне. И тоже запоминали все до мелочей.
Они отчитались перед Ножом, а он методично сбивал все данные в единую картину и поэтому в общей ругани, к своему сожалению, не участвовал.
Лично я из их спора узнала поразившую меня новость: у Сопротивления не было оружия. Вот это номер! Оказывается, последние три года в пансионате напрочь отрезали нас от всех событий и новостей.
После победы Сильных население разоружили. Теперь обладание оружием каралось смертью и самое грозное, что было у сопротивленцев, это кухонные ножи и декоративные кинжалы. Несолидно как-то. Лезть с этим на армию? Ну-ну… Я думала, сестра занимается чем-то более серьезным.
— …хотя бы теми же попытками заиметь своих людей среди их офицеров, — в унисон моим мыслям язвительно говорил Утренний.
Видимо, и он, и Нож, и сестра были представителями самых серьезных отрядов, потому что именно они спорили до хрипоты, остальные в спор встревали периодически.
А может, и не так.
— А я говорю, что именно сейчас, когда старая власть разрушена, а новая еще не устойчива, можно наиболее эффективно провести операции по дестабилизации… — с каменным лицом сообщила сестра.
Значит, злится, но знает, что не совсем права, раз заговорила таким казенным языком.
— План великолепен, но, интересно, как мы его будем осуществлять? Зубами глотки грызть? — ехидно спросил Утренний. — Говорил и говорю — рано пришли. Надо было организовать нападение на какой-нибудь небольшой гарнизон, оружием разжиться, тогда сюда и спешить.
— Ты, может, не знаешь, Утренний, что около Хвоста Коровы нет маленьких гарнизонов?! — гневно фыркнула сестра. — А издалека мы бы даже с оружием не дошли.
— Это точно! — поднял голову от бумаг Нож. — Нас бы ловили на всех дорогах, может быть, даже сам Легион этим занимался.
— Ловили бы — не значит поймали, — не сдавался Утренний. — Зато сейчас мы сидим здесь практически в полном составе в пяти шагах от верхушки, но кроме твоих острых ногтей, Светлая, оружия у нас нет.
— А я тебе в глаз дам! — сбилась с официального тона сестра.
По всему было видно, в их Сопротивлении каждый сам себе вождь. Это вообще привычка Умных. Очень вредная иногда.
— Может, ногти и есть мое единственное оружие, — продолжала обидевшаяся сестра. — Но и ты не очень-то преуспел в попытках заиметь своих людей среди Сильных. Сколько времени пыжитесь и по нулям, а Пушистая не успела в город выйти, уже с каким-то легионером общий язык нашла. Вот как работать надо.
— Пушистая Сестричка, неужели правда? — удивился Утренний.