– Короче так, парень, – поправил фуражку дядя Витя. – Ты лучше сам попросись, чтобы тебя на зону вернули. Там тебе год гнить. А тут будешь все три пропадать.
– Чего это – три?– хмыкнул я.
– А закон новый вышел ещё в позапрошлом году. Уклоняющимся от трудового перевоспитания и нарушителям установленного режима – продлять время надзорного поселения на срок, втрое превышающий недосиженный на зоне. Понял?
– Чего тебе, капитан, надо от меня? Несёшь хрень всякую. Конкретно скажи -
чего на меня взъелся? Зэков раньше не видел похлеще меня?
– Разных видел. Ублюдки были ещё те. Но и они передо мной на цырлах ходили. Не хотели обратно на кичу. А я про тебя почитал в деле. И вор ты авторитетный, и зону уже топтал, и характер у тебя непокорный. Умный ты, книжки читаешь, специалист дипломированный. Короче, не смердь босяцкая.
– Ну? – я стал злиться. – Дипломированный. Да. Специалист. Книжки люблю. Спину перед вертухаями не гнул. Западло мне. И чего? Гнуть начинать? Так вот хрен в зубы! Поздно мне начинать.
– Да это про тебя в деле так написано, что ты всегда неформальный лидер, что имеешь чувство собственного достоинства, уважением заслуженно пользуешься и у зэков и у командиров кумовских. А! Ещё у тебя есть тяга к честному труду, дальнейшей учёбе, повышению уровня образования и социального статуса. Я, падла, про тебя всё наизусть выучил и всё выговариваю. Как стихотворение этой заумной дурёхи Ахмадуллиной.
– Всё так, – сказал я. – Там правильно написали. И что? Ты вот капитан. Тебе лет сколько?
– Шестьдесят два.
– Ты ж на пенсии сто лет уже. С внуками балуйся. Учи их распорядку дня. А ты нас пасёшь. Тоже статус повысить хочешь? До майора? Так не дадут уже. Только если в запас уйдешь.
Он пропустил едкие слова мои мимо. Даже вроде и не вникал в текст. Вроде как я просто чихнул мимо него.
– Это ты внутри себя такой развитый, правильный и нацеленный на честную достойную жизнь. Это призрачное будущее твое. Это мечты. Воображение.
Я вот в участковые после пенсии пошел. Подрабатывать. Семья большая. Жена болеет. А вообще я до пенсии служил военспецом по системам электронного слежения. Кандидат технических наук. Три книги написал. Шесть изобретений. И по званию я в сорок пять лет на пенсию ушел подполковником. Это здесь мне предложили капитана. И работу гадскую. С вами, упырями, нянчиться. Ну, согласился я. Внуков у меня пятеро. А тут – к пенсии прибавка. Есть и на лекарства, и пацанят побаловать чем – тоже есть.
– А ты к чему клонишь, а, дядь Витя? – насторожился я.
– А к тому, парень, что я не из вашей системы. Это они, вертухаи ваши, вас на путь исправления ставят и сами, дураки, в это верят. Вон какие характеристики сочиняют вам. Плакать хочется от умиления.
– Так ты считаешь, что в бумагах этих всё врут про меня? – я остановился. Он тоже.
– Да нет. Про тебя точно – не врут, – капитан снял фуражку и стал обмахиваться ей, как веером. Было уже довольно жарко. – Но для меня ты – вор! Повторяю, я не из вашей системы. Поэтому я хрен клал бы на твои мечты и праведные цели. Ты – вор! Ты обидел и унизил много людей. Обычных, честных, работающих трудно и за мизерные деньги. Мужиков, женщин. У которых дети, старые больные родители, кому деньги, которые ты у них втихаря отнял, как костыли безногим. А я почитал в деле: украл ты много. И воровал долго.
Это тебе смогло простить государство. Раньше на волю выпустило. То, что ты обокрал не очень обеспеченных людей, тебе может простить и твоя перевоспитанная совесть. Не простит только Бог. В которого ты не веришь. И я не прощу. Потому что в него верю. И потому, что ненавижу вас, воров всех уровней. Все вместе – что вы со страной сделали!? Такую богатейшую и сильную, вы, все вместе, от государственных воров до вас, карманников и домушников, опустили как шваль последнюю, все перья из неё повыдергивали. И только благодаря вам, мерзавцам, страна наша становится нищей и больной. А поднимется ли? Пока такие как ты есть наверху, которые тащат миллионами, и в середине массы людской, и вы внизу, карманы да сумки шмонающие, страна загнётся. Из великой в нищую попрошайку превратится.
Поэтому я сделаю всё, чтобы именно такие как ты, склонные к лидерству, авторитетные воры, не вылезали из зоны.
-Я не собираюсь больше украсть даже копейку,– сказал я тяжело и серьезно. – Я больше не могу и не хочу.
– В общем, готовься к худшему.Ты сядешь снова. С увеличением срока. Это я тебе не просто обещаю. Я клянусь. Сделаю всё.